Какие разные картины на холст веков рисует мир. Сегодня - Бог, Атлант, Кумир! Назавтра - толпами гонимый. Сегодня - шут, вчера - король, а рядом - плаха и секира. Как просит струн коснуться лира... Ты тоже просишь? Что ж... Изволь...
***
Кипела ночь, и ветер бился о камни мхом заросших стен. Он жаждал битв и перемен, но рыцарь Хью с коня свалился. А молодёжь... Эх, молодёжь... Ристалищ звонкие фанфары, победы, дамы, мемуары им застят души. А столкнёшь ли ты, мой слушатель невольный, седого воина с коня? Рискнёшь пронзить мечом меня, стихом иль песней недовольный? Я вижу - нет... Они смогли... Не ради глаз прекрасной дамы, не ради ордена иль храма, не ради славы и земли, а лишь за право обладанья великолепием клинка. Сокрытый Хью, устав слегка, в тугую сталь запрятав знанье о том, что есть такое "смерть", о тех, кому пришлось гореть в аду за тысячи закланий в угоду власти и стране, он спал, забыв о сатане... Когда чернильную холстину ночного неба жгла луна, супруга Хью ждала одна у ложа мужнину кончину. Затрепетал огонь свечей, как сердце пойманного зверя. Спокоен, холоден, уверен, в своём желании подлей, чем племя грязных бедуинов - сосед и "друг" Малькольм Трилон вошёл. На лике испитом у сэра Хью свело морщины. Ему бы встать, но... нет - не может... И глаз не может приоткрыть, ни крикнуть, ни заговорить, и лишь озноб бежит по коже. Малькольм Трилон предельно смел. Сознанье жадность колобродит. Он зол! Он просто озверел! Он ищет меч и не находит. - Отдай клинок! Он - мой по праву! Ты - труп почти что! Ты убит! Но неподвижный Хью молчит... - Ах, так?! Что ж... Где там наша дама? Его жена крадётся кошкой, рука протянута к окну. - Куда?! А ну-ка, дай - взгляну! Какая грудь, и зад, и ножки! Одежды сорваны. Звенит, сливаясь с плачем, смех гнусавый. Горячей кровью рыцарь залит. А Хью по-прежнему молчит... Ушёл ни с чем кровавый рыцарь. А слуги, рано поутру найдя один лишь женский труп, смолчали, скорбь храня на лицах... Промчался год и на холмах огнём лиловым вспыхнул вереск. Малькольм, веселию доверясь, устроил праздник. На столах лежали сыр, и горы мяса, и тёк рекой крепчайший эль, когда бродяга менестрель зашёл во двор. Поправив рясу, икнул монах и громко молвил: - Восславь хозяина стихом! Нет! Песней славь богатый дом! И менестрель заказ исполнил... Текли слова покрепче эля о дружбе, чести и любви, безвинно пролитой крови, предательстве и злобе зверя. Трезвели гости. А хозяин со страхом думал:" Кто же он?" но был опущен капюшон, лишь взгляд в упор горел, сверкая. А небеса гоняли тучи, и гром, как демон, хохотал, и песнь лилась, и взгляд сверкал, и страх в Малькольме зрел и мучил. Когда с небес упал и слился с землёю яростный поток, взметнулся молнией клинок и в грудь предателя вонзился. А кто был это: плоть ли, дух, я не скажу вам. Замкнут круг...
***
Какие разные картины на холст веков рисует мир. Какие тени в струнах лир находят разные причины для отражения души? Не важно... Слушай и пиши...
какая живая картина стиха
очень))