На святки одиночество взрослеет -
Желает снега вместо молока
С ретивостью уездного князька
Повелевает стуже замыкать
Все двери и ворота городка.
На окна ставит слюдяные клейма.

Растит сосулек строй на частокол.
Пургой пугает, нагоняет блажи:
То рисовать на белой печке сажей,
То, замотавшись в шарф из толстой пряжи,
Марать бумагу, веря, что однажды
Согреет чьё-то сердце твой «глагол».

Идёт на вы и лязгает кольчугой,
Сплетённой плотно из нулей надежд.
Нет жизни с одиночеством, хоть режь!
Входная дверь скрипит: "Мя-теееж! Мя-теееж!"
И пробивает в белой тверди брешь,
Но ты дрожишь и жмёшься в пыльный угол.

В забытый красный угол, где висят
Погасшие старинные лампадки,
И, путаясь в молитве самой краткой,
Крест сотворишь неправильно, украдкой.

Развеют морок звонкие колядки.
Не веруешь, но шепчешь: "Свят, свят, свят..."