Душно, и плавятся пальмы, бросая тень Черной старухе на спицы и шарф недлинный. Молча в качалке она коротает день. Призраки пляшут в блестящих глазах-маслинах.
Сын к ней заглянет и ноет, забрав товар: Климат не тот, на вязанье худы продажи. Вот непутевый… Но хоть притащил сигар. Мамба Джезайя не слушает – вяжет, вяжет…
Нитки цветные свивают за рядом ряд, Спутаны хитрым узлом чудеса и судьбы. К хижине с пальмовой крышей весь год подряд С курицей или с монетой плетутся люди.
Средняя дочка кричала: «Желаю жизнь В доме заводчика!». Дура, да как откажешь? Бьёт он её да гуляет, хоть плачь, хоть злись. Мамба Джезайя не плачет и вяжет, вяжет…
Масса-плантатор боится зайти в жильё. «Мамми!» – окликнет с порога и еле дышит. Рико-надсмотрщик однажды кнутом её… Вскоре, синея, орал, так, что мертвый слышал.
Белый помнется на солнце, заглянет внутрь: Связками жабы коптятся в дыму очажном. Вот бы удачи купить на игру да дурь. Мамба Джезайя не любит, но вяжет, вяжет.
Внучка подсядет и пробует шарф связать – Петли скользят на капризных и вертких спицах, Странные образы пляшут в больших глазах, Только она не молчит – свиристит, как птица:
«Вырасту – сделаюсь доктором в Порт-о-Пренс. Даже словечка никто поперёк не скажет. Крыльями поезд качнет в синеве небес»… Мамба Джезайя не верит, но вяжет, вяжет…
Хорошая она!
И широкая душа автора чувствуется
мне одно слово чуть не так легло, но очаровательно получилось))
всё норм)))
может, хотела придраться?))))