На зыбкую пустошь болот опускается мгла, Окутав всё зримое коконом вязкой тоски. В старинных легендах я числюсь исчадием зла: В безмолвную лунную ночь обнажаю клыки.
Соткусь из глубоких теней на вершине холма – Такое не может возникнуть без веских причин: Глаза полыхают, на холке огней бахрома И пламя из пасти – светящийся ужас в ночи.
С отдельного стона начнётся мучительный вой, Закончившись рёвом, пронзающим сердце насквозь. И тот, кто услышит, навеки утратит покой, Лишится рассудка, коль это узреть довелось.
Пред тем, как с холма соскользнуть, от души потянусь – Мой нюх резкий запах привычно из прочих нашёл. …Разлита над Гримпенской топью щемящая грусть, На фоне луны возвышается Баскервиль-холл.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Стихо хорошее. Прямо чувствуется, как сейчас появится Герасим, и утопит бедную собаку в трясине. И музыка кантри добавляет сюра - словно Герасим едет глухой ночью на печи и с ухмылкой читает собаке отходную. А сзади спешат маленькие оборванные корейцы и вопят: "Не топи её, дядя, мы её кушать будем!" Но Герасим не только нем, но и глух. И его не трогают ни вопли голодных, ни плач собаки...
Думается мне, что встреча с тем Герасимом для любого живого существа может оказаться фатальной. Да и вообще - вдруг он один из всадников Апокалипсиса? Надо уточнить, кто из них на печи ездил...
Дак в те времена это было распространённое средство передвижения. Женщины - на мётлах, мужики - на печах. Ведь даже "Запорожец" тогда был только у буржуев...
И музыка кантри добавляет сюра - словно Герасим едет глухой ночью на печи и с ухмылкой читает собаке отходную. А сзади спешат маленькие оборванные корейцы и вопят: "Не топи её, дядя, мы её кушать будем!" Но Герасим не только нем, но и глух. И его не трогают ни вопли голодных, ни плач собаки...
Да и вообще - вдруг он один из всадников Апокалипсиса? Надо уточнить, кто из них на печи ездил...
С другой стороны, а не является ли этот милый пёсик одним из свиты небезызвестных всадников?
Просто они с Герасимом печь не поделили, вот на этой почве и вышла разборка...
Ведь даже "Запорожец" тогда был только у буржуев...
Класс!