Она – непрошенный ребёнок,
пришедший в пятницу из тьмы
ночи тринадцатой, ядрёной
от обесцвеченной листвы.
В корзинку, сброшенную в воду,
луна с плеча кидала медь.

Дитё росло, не помня годы,
когда видало жизнь и смерть.

Она брела к реке под вечер –
привет, подружка, как ты, мол?
Река тянулась к ней навстречу
и наступала на подол –

игриво стащит в синь густую,
лица коснувшись пылью брызг
и сердце дикое не студит,
и не уносит звёзды ввысь.

"Потрогай, как нежны их иглы,
как невесомы их тела..."
Она к реке давно привыкла
и к устью вместе с ней текла.

Спиной ложилась в перья пены
и ощущала мягкость дна,
и камни были откровенны,
горбами разум леденя.

Крутили рыбы плавниками
у бесчешуйчатых висков.
И рыбьи мысли проникали
токоубийственной тоской.

Всплывал венок из очерета,
ломались лунные круги,
и начиналась оперетта
речных невольных берегинь.

"Молчи! – река неслась аллюром –
ты будешь вечно в звёздах спать"

...но небо вдруг вскипало бурым,
река выбрасывала дуру
и поворачивала вспять.