«О, в этом мире только я брожу по дорогам, где в пыли валяются мертвые жаворонки. Вот что ты сделала со мной»
© Леонид Енгибаров

В лабиринте замшелые стены и тишина.

Ты у входа. Стоишь — перетянутая струна:
только тронь, и порвётся со звуком не громче стона.
Шаг. Ещё. Пульс за сотню от треска под каблуком.
Ощущение странное — будто маршрут знаком.
Пламя факелов чадных в зрачковых тоннелях тонет.

И внезапно на грани, где мрак переходит в свет —
словно соткан из воздуха — призрачный силуэт
постепенно густеет, плотнеет, встаёт напротив.
Стылой гладью глубоких прозрачных лесных озёр
проморозит до дрожи пустой безразличный взор
глаз, в которых безумие с мудростью рядом бродит.

Из кармана достанет, протянет дары в горсти —
приглашая остаться до пятницы погостить —
черепа незадачливых слётков и гроздь рябины.
Говорит: «Погляди, ведь красиво! Побудем тут,
я из хрупких осенних сокровищ пока сплету
пару брачных браслетов — себе и своей любимой.
Сара-Сара, всё будет уютно и не спеша:
пёстрый кот подкрадётся и бросит к ногам мыша́,
на колени запрыгнет, доверчиво замурлычет.
Дом пропахнет корицей и тыквенным пирогом,
кресло мягким велюром обнимет тебя с боков…
Что ещё там велит непутёвый людской обычай?»

Угадает мечты, заплетёт полотно из снов,
сложит песни из самых прекрасных тонов и слов —
неболтливый, любезный, улыбчивый, осторожный.
Вдруг отбросишь сомнения, вложишь ладонь в ладонь —
выпьешь ложь, что острее и слаще хмельных медов.

Сара, глупая девочка, холодом стали в ножнах
неблагой прикоснётся, оставит навек печать.

Ты проснёшься однажды, и тянущая печаль
позовёт за порог, на тропу из совиных перьев.
Ночь беззвёздно укроет, следы заметёт метель.

И, пугая прохожих в безжалостной темноте,
ветер весело хлопнет незапертой в спешке дверью.