(Онфим / Нежата)

Свежей крови напиться, горячей отведать плоти,
серебром поживиться, человеком оборотиться?
Кто ты, юный путник, один из сотен,
что посмел нарушить мои границы?

Как глядишь сурово и строго — ишь-ты,
и меня как будто бы не боишься…

Я, конечно, помню и аз, и буки,
ведал и глаголы, и добро было.
У реки Смородины, у излуки,
у границы жизни и черной муки,
я скитаюсь, волчьей владея силой,
бесполезной, гибельной и постылой.

…Развели костер, темнота трепещет,
разлетелась мгла по кустам малины,
на страницах из буквенных теплых трещин
проступают повести и былины.
Вот я весь — измучен и искалечен,
прорастает память, и плачет пламя.
Успокой тоску мою тихой речью,
убаюкай сердце мое псалмами.
В диком небе клокочут седые клочья,
и луна хохочет, сминая тени.
…Буду спать спокойно я этой ночью,
голову склонив на твои колени.