Оригинал:

Легенда о Финисте

Там, где сказания не птицы, а деревья
поют,
и чудища лесные рыщут рядом,
вновь оживает вкус Лилит во рту у Евы -
брусничный вкус с оттенком яблочного яда…
Там смерть рядится в мягкий лен,
расшитый красным,
И манит пальцем
- не косою –
как блудница…
И тот, который избран был и подпоясан
на гибель,
Финистом из пепла возродится,
чтоб быть твоим,
чтоб быть отравленным тобою…
И на того, кто целый мир взвалил на плечи,
златобагряная луна смотрела с болью,
невыразимой…
не по праву человечьей…

Там, Явь и Навь неотличимы друг от друга.
А время сумерек их делает роднее.
И тот, который никогда уже не будет
тем, кем являлся;
тот, кто сменит оперенье –
не перестанет быть твоим ни на минуту.
Живучий пульс его, храня в своих ладонях,
не отдавай!
Сжимай врачующую руку…
Вживись в него той самой нестерпимой болью...
Тогда вернется в твои легкие удушьем
тот, чьего имени не будет в манускриптах…
И он -
который не продаст, а даром душу
свою отдаст за твою маленькую прихоть
любимой быть –
меняет облик, чтобы сдаться,
упасть к ногам непобедимой королевны…
Из всевозможных драгоценных инкрустаций
твоего тела –
он немыслимо нательней…
И драгоценнее всего, что ты имела
в своей сокровещнице...
Ниц упавший ангел...

И тот, который был последним –
станет первым!
И тот, который был бесценным–
станет САМЫМ…

© Ирина Куртмазова
http://www.stihi.ru/2011/02/24/8930

Пародия:

Немыслимо нательное
«Вновь оживает вкус Лилит во рту у Евы...»
© Ирина Куртмазова

Каннибализмом пробавлялась Ева!
А нам-то всё - про яблоки, про древо...

Где рядом рыщут чудища лесные,
А птицы петь доверили деревьям
(Сказания, причём, - ни что иное!)
Кого-то смерть своим перстом поманит,
(Когда манИт косой - он не приходит.
А вы б пришли, когда у вас пред носом
Размахивают лезвием метровым?)
И потому рядится гибель шлюхой,
На коюю (не шлюху, а на гибель)
Выходит Финист, дабы быть отравлен,
Елико Феникс он и подпоясан.

Зовут героя "И". (Предполагаю,
Поскольку всюду "И" с местоименьем:
"И на того", "И он"... "И тот" - аж дважды).

"И" тут же валит мир себе на плечи.
(Роль Феникса сменив на роль Атланта?)
О чём луна с невыразимой болью,
Очеловечась как-то не по праву,
Сочувствием полнейшим напряжётся,
Став (из привычной) злато аж багряной.

А чтобы Явь и Навь неотличимы
Там были, время родственно сойтись им,
(Представьте - в сумерках, но после ночи, -
Луна-то ведь уже смотрела с болью)
Хотя, возможно, тоже не по праву.
"И тот, который никогда уже не будет
Тем, кем являлся; тот, кто сменит оперенье
Не перестанет быть..." - конец цитаты,
А то я вас запутаю до смерти,
На поводу у автора слоняясь,
А смерть сейчас во льне и не с косою.
(И это "не" с патетикой в союзе:
"НЕвыразимой" и "НЕпобедимой",
"НЕотличимы", "НЕстерпимой" и "НЕ будет",
"НЕ перестанет", "НЕ по праву человечьей",
"НЕ отдавай" и "НЕ продаст", "НЕ птицы", -
Ну, хоть бы завалящийся синоним! -
Рождает мысль о скудости на средства).

Но пульс живуч, храня его в ладонях,
Не отдавай. Кому? А хоть - владельцу!
(Его? Свою?) врачующую руку сжимай.
Пока читатель разберётся
В кого вживаться болью героине
(В пульс? В пациента?) метод терапии
Подействует: откуда-то вернётся
Тот, кто не упомянут в манускриптах.
(NB! Герой стал капитаном Немо?)
И в бронхи ядовитым газом влезет.
(Нет, я способна образно помыслить,
Но логика потребна в винегрете).

А после "не продаст, а даром душу
Отдаст". (Надеюсь, всё таки - недаром!)
Отдаст "затвОю" небольшую прихоть -
Любить. И... снова поменяет облик.
Ниц упадёт (пасть ниц герой не в силах,
Поскольку героиня — королевна
Разнообразных тельных инкрустаций
Пред коими в сокровЕщнице, - вЕщей? -
Став ангелом, немыслимо нательным,
Скажу вам прямо - можно только падать.
По очереди: тот, кто был последним,
Тот станет первым. Вы за чем стоите?)
Кто был ничем, тот станет ВСЕМ.
Вот так вот!