никифор молочков и дети кукурузы

..присяду рядом с новогодней елкой
И зайчика попкорном угощу..
..в бубышечках я спереди, и сзади..
© Nik («кукуруза»)

Вечернею порой, когда едят эмпузы*
И мух, и бабочек, а небо шелестит,
Присел Никифор в поле кукурузы:
Возможно, зайчика хотел он угостить,
А, может быть, и нет. Не знаем я и ты,
Но просидел поэт, кряхтя, до темноты.
Пришла большая тьма. Уснули псы, коровы,
Эмпузы задремали наконец…
А в чабрецах на соловьиной мове
Запел Никифору счастливый цвиркунец.*
Но чу! Прошла тревога кукурузой…
Колышет ветер острые листы,
И – тени отовсюду голопузы:
«Никеша, дядя! Это что ли ты?
А ну-ка, спой нам песню на ночь глядя,
Где мы в бубышечках – и спереди, и сзади!»
О, как бежал поэт, подвержен стрессу,
Летел, тревожа насекомых сны,
И били, били, били качаны
Его не только по свисающему прессу…
Но всё кончается, и даже кукуруза:
За полем, под прикрытием ольхи,
Чтоб окончательно избавиться от груза,
Опять присел. И вдруг – пришли стихи.
И осознал поэт: для будущих творений
Нужны и острота,
и свежесть ощущений.

· *Эмпуза – богомол.
· *Цвіркунець(укр.) – сверчок.

никифор молочков и 900 толчков

Били крепко и зло, с кровожадным задором,
Так, что даже соседи слыхали толчки…
©Nik( «Зной в бревенчатом домике»)
Пусть соседние государства издали смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, но люди до самой старости и смерти не должны ходить друг к другу.
©Лао-цзы
Я так и вижу прильнувшего ухом к бревенчатой стене медведя…
©Анна Ансилевская (из комментариев)

Патриотизм, подруги и грибы
Рождали трепет в сердце Молочкова,
Но день настал – и о грибах ни слова,
Патриотизм намеренно забыт,
И лишь подругу любит Молочков,
Освоив технику девятисот толчков.
Суть техники (для всех непосвящённых):
Подругу, что мила, как вешний цвет склонённый,
Толкаешь девятьсот… Секунд, а лучше – раз;
Конечно, к ней придёт желаемый оргазм,
А ты ни-ни,
В тот день ни капли ничего не оброни,
Оставь и укрепляй томящийся «фундамент»,
Возможно – для себя, а лучше вновь для дамы;
И научись заботиться, чтоб ци
Её по телесам неслась во все концы,
Используй и массаж и всяческие ласки.
Ну в общем, даосизм
с тантрической окраской.
И, по совету Лао-цзы, Никифор
Уехал в лес, в бревенчатый, где тихо,
Где чуть скрипит советская кровать,
Практиковать
Там можно не таясь, взяв ноут и подругу,
Забыв о прелестях-соблазнах Кали-юги.
Но для таких
и техник, и маштабов
Нужна не девочка, что на пивке росла,
Нужна познавшая цветы добра и зла,
Немного понимающая баба.
Никифор – прогадал. И с бабою никак…
И начал он томясь с крыльца
смотреть во мрак.
А там – медведи. Ходят, веселятся,
То мёд найдут, то подойду к избе,
Послушают: «Никифор, на тебе
Опять лишь одеяло-одеяльце?
А где толчки, будившие округу?
Соседи приезжали за пять миль
Послушать в соснах… Или стал не мил?
Коньяк закончился? Задумалась подруга?»
Медведи ржали. Впрочем, лес был глух,
Пока Никифор не поймал аж двух.
…С тех пор и дятел не стучит на древе,
Предупреждение на соснах: «Молочков
Освоил технику девятисот толчков.
Написано медведем.» Улетели
И утки, и утиные отцы.
Подруга убежала. Лао-цзы
Пришёл к Никифору: «Сынок, пока ты молод,
Езжай-ка в город.»