Первоисточник вдохновения:

На корабле дела идут

«…не все ли равно, в канаве ли, в океане ли начинать новое плавание, если весна зовет, если ветер повсюду один?»
Татьяна Толстая

На корабле дела идут как надо.
Под острым килем не увидишь дна.
Игривых волн оранжевое стадо
Пасёт Луна.

Наш капитан попыхивает трубкой.
Грохочет боцман, как июльский гром,
А пухлый кок поёт «Моя голубка»
И глушит ром.

На всех сошла вечерняя истома,
А я — за то, что бестолков и юн,
За то, что сукой обозвал старпома,
Скребу гальюн.

Приятель Боб добрее бегемота,
Но в буйной драке грозен, как нарвал,
Он так сказал: «С утра в костях ломота.
Я чую шквал».

Волна в корму ударила с размаху.
Нырнул в пучину бедолага Джек.
Луна в бега отправилась от страха,
И мир померк.

Свистел норд-ост над головами люто:
«Никто не выйдет из беды сухим!»
Наш капитан сушил штаны в каюте,
И боцман с ним.

Сойди, удача, к нам небесной манной,
Коль небо людям не спешит помочь!
Косые рифы — зубы океана —
Вгрызались в ночь.

Корабль скрипел, как старое корыто.
Старпом стенал, по-заячьи дрожа.
«Держи штурвал!» — велел мне Боб сердито,
И я держал.

Держать штурвал — не буквы ставить в рифму.
Приятель Боб ругался от души:
«Мы обойдём, карамба, эти рифы!»
И обошли.

Дарила штиль рассветная прохлада,
Все наши страхи вышвырнув за борт.

На корабле дела идут как надо.
По курсу — порт.




Душевный отклик:


Дела идут, контора пишет

Дела идут, контора наша пишет
Стишки на конкурс - вдоль и поперек.
Луна ж их нянчит - как своих детишек.
Мол, дайте срок!..

Мне капитан сказал: «Пиши, не дрейфя -
Потом решим, который посылать -
Про жажду бури и про скуку дрейфа,
И «вашу мать!».

На всех сошла, чуток качаясь, муза,
Вселяя в души кайф и юный пыл.
И я в струе предлогов и союзов
Слегка поплыл.

Растекся, в общем, мыслями по древу,
Верней по мачте (и по парусам).
Бутылку рома - бульк! - для разогрева,
Я выпил сам.

И ром в башку ударил мне с размаху.
И я в пучину строк нырнул стремглав.
Луна икнула - видимо, со страху -
И спать легла.

Свистел норд-ост, но я его не слышал,
Поскольку был в стихию погружен.
В азарте был готов я лезть на крышу
И на рожон.

Размазывал я строчки кашей манной
И множил их без видимых причин.
Косые рифмы в рожу океану
Кидал в ночи.

Скрипела мачта - Лермонтову внемля,
Стенали стены рубки корабля.
И тщился я в стихе «увидеть землю» ...
Полундра, мля!

Отборным матом крыл я все на свете,
Грозил веслом угрюмым небесам.
«Я допишу, карамба, строчки эти!..»
И дописал.

Светлее небо, свист норд-оста тише.
Как страшный сон, забыт стихийный шторм.

Дела идут, контора наша пишет –
Сверх всяких норм.

*)

====
Полный разбор полета тут.