Души твоей страстями не калеча
уйти хотел, но прямо в этот миг
зубцы сосков открылись мне навстречу,
и жезлом я навек к тебе приник,
и радость испытал в цветущем лоне,
и лобызал горячие уста.
Одна нога лежала на погоне,
другой ногой ты гладила кота.
И службу, и зарплату я отринул,
найдя тебя единственную, ту,
но ты была моей наполовину.
Другой принадлежала ты коту.
Я так в тебя стремился оголтело,
как будто к сладострастию инкуб.
Кот изодрал и плоть мою, и тело,
а ты коленкой вышибла мне зуб.
Я был готов любить тебя до дрожи,
луну дарил, как полный идиот.
Как можно так святое уничтожить?!
... Ещё и от начальства попадёт.