...При проведении церемонии заключения брака в торжественной обстановке в помещениях органов ЗАГС не допускаются громкие разговоры (в том числе по телефону), восклицания, смех ©

Сталин был величайшим... Он принял Россию с сохой (варианты: с плугом, в лаптях и тд) и оставил ее оснащенной атомным оружием (реактором, бомбой)
© Варианты: Черчилль, Дойчер и тд

В ходе плановой инвентаризации было обнаружено, что из запасников музея пропала соха, на которой в первые годы советской власти приносили клятву партийные лидеры ©

В год тигра саблезубого Никифор,
Оставив деревенский мезолит,
Стоит один у грузового лифта,
А в лифте грузовом один сидит,
Поскольку он - лифтер. Окончил курсы.
С сантехником и дворником в обед
Мешают Магомета и Исуса
С бурятским Буддой... О, глобальный свет!
В одной каморке трижды Бога нет.
Полезны философские беседы.
Киргиз, бурят, победоросс-поэт...
Но мысль о трезвости,
грядущей за обедом,
Приносит экзистенциальный вред.
- Реинкарнировать нам, что ли, сатьяграху?
Лежачий ли, сидячий хоть протест...
- Оно-то можно, но уволят на..й,
Поэтов, дворников, сантехников - не счесть.
Все пишут и метут. И ставят бойко
То пьесу, то метлу, то унитаз, то мойку.
- А в пьесах не метут?
- Ни в пьесах, ни в стихах.
Стоит иной вопрос: куда талант пихать?
Инсайта и катарсиса не ждите.
Замерзнете - пожалуйте ко мне.
Прокатимся в асоциальном лифте,
Покуда в социальном - места нет.
- А расскажи, как ты чуть не женился.
Хоть посмеемся.

- Запрещен был смех.
Случилось на заре: коронавирус
Нас запер для любви и для утех.
Какие книги только не листали...
Для молодых, для средних и для старых.
Аглая - у нее я был в гостях -
Придумала игру "Иосиф Сталин",
Когда берешь с сохою и в лаптях.
А оставляешь где-нибудь в колхозе,
Без паспорта, средь тощих куркулей.
И говоришь: "Все было несерьезно.
Я коммунизм люблю, а не людей.
Хрущева жди, с ним станет потеплей".

- В сем коробе - рисковые яички:
Доносчик - не куркуль. И пишет, и живет...
- Любовная игра всегда аполитична,
Хотя кто ищет, тот найдет.
Сейчас я не про то. Затейница Аглая
Слегка любила "жесть". Съев белорусский сыр:
"Давай-ка, - говорит, - мы в батьку поиграем".
А после палочки казахской колбасы -
Резвилась в елбасы.
Ну, как резвились... Медленно и скучно,
Как будто голубкам по сорок пять
И, водку шлифонув пивка литрушкой,
Они, зевая, принялись играть.
Вся суть игры: не оплошать ни разу
И сымитировать отсутствие экстаза.
- И что же? получалось?
- Кое-как.
Зато на этом неизбежном фоне
Нам не казался страшным даже брак:
Грядущее узрел - и на душе спокойней.
Отважились. И вот пред нами ЗАГС.
И жрица, в парике и с бородавкой:
"Нельзя смеяться, телефон, рюкзак,
Передвигать столы, шары и лавки,
Запрещено жевать, курить и пить!" -
"А можно что?" - "Венчаться и родить.
Отчизне послужить". Глядим - и правда:
Священник с повитухой говорит.
И комиссар военный курит рядом.
Гостям тем временем буклеты раздают.
"Наверно, с ценностями..." - кто-то догадался.
Не выдержали мы... И кони так не ржут!
Без ценностей погнали нас из ЗАГСа,
Оштрафовав вдогонку. Но зато
Сомы воспоминаний бьют хвостом
На озере души. Любовь свежа доселе...

- Ну, понесло Никифора. Пойдем.
Пойдем пахать, поэт!
Едрид нас в триолет,
Такое рассказал - обед пересидели.
Выходят на парковку. Грустный вид.
Вдруг каждый уловил нетрезвым взглядом:
Священник с повитухой говорит
И комиссар военный курит рядом.
Чур, показалось! Подвели глаза.
Рождался вечер в переулках узких.
Делирий нес друзьям большой рюкзак:
Доставка, господа! Сегодня - без закуски.