"Бежевый Сетерикон" - это периодический конкурс ПКП, который проводится раз в месяц. Слово "сетерикон" расшифровывается как "сетературный конкурс". На этот конкурс авторы могут приносить свои лучшие стихи, не оглядываясь на тему, жанр, объем и дату публикации! Жюри, участники и читатели голосуют тайно, присылая шорты в виде личного сообщения ведущему. Результаты голосования публикуются в момент окончания голосования.
1. В конкурсе могут участвовать любые авторы, зарегистрированные на Литсети.
2. Тема, жанр, объем и дата публикации стихотворений не ограничиваются.
3. От одного реального автора принимается ДО ДВУХ стихотворений. Подача заявки осуществляется в виде рецензии, которая должна содержать
а) ваш ник на сайте Литсеть.ру б) название стихотворения в) ссылка на стихотворение на авторской страничке на сайте Литсеть.ру г) текст стихотворения
4.
Результаты конкурса определяются голосованием участников, читателей и жюри. Голосование проводится анонимно по системе "шорт + антишорт" (т. е. каждый голосующий должен будет выслать в личку ведущему шорт (где будут понравившиеся ему произведения) и антишорт (где будут не понравившиеся ему произведения (или понравившиеся меньше всех остальных), этим произведениям будут начислены отрицательные баллы)). За голос участника в шорт-листах в начисляется +2 балла, за голос читателя начисляется +1 балл. За голос участника в антишорт-листах начисляется -2 балла, за голос читателя начисляется -1 балл. Участник имеет право выделить от 1 до 3 стихов в своем шорте, поставив их на 1 место. Этим стихам будет засчитано по +3 балла. Стихи в шорт-листах жюри оценивает по пятибалльной системе: +3, +4, +5, +6, +7 баллов. Стихи в антишорт-листах жюри оценивает по пятибалльной системе: (-3), (-4), (-5), (-6), (-7) баллов.
5.
На конкурсе действует Тотализатор, где можно делать ставки на победителя (то есть на стихотворение, которое по вашему мнению займёт первое место).
максимальная ставка - 50 баллов. на своё стихотворение ставить можно. делать ставки могут любые авторы (кроме членов жюри) делать ставку можно только на одно стихотворение.
Тому, кто угадает стих-победитель, ведущий вручит приз в размере (собственная ставка игрока + (сумма баллов из ставок не угадавших игроков поделённая на кол-во угадавших)) У того, кто не угадает стих-победитель, со счёта спишутся баллы равные ставке.
6.
После подведения итогов конкурса победители награждаются призовыми баллами. Величина призов и количество призовых мест зависят от числа участников конкурса и количества стихотворений:
до 14 стихотворений - 1 победитель, 15 - 25 стихотворений - 2 победителя, 26 и больше стихотворений - три победителя.
Победители, не участвовавшие в голосовании, баллами не награждаются! Автор стихотворения, набравшего наибольший отрицательный результат, так же награждается баллами (если такое стих-ие будет единственным).
7. Все комментарии жюри публикуются вместе в одном обзоре на странице ПКП после объявления результатов конкурса.
Мы, звери, призванные тьмой, веками правим этим миром, но все желания в одно - творить и низвергать кумиров. Отаре каждой по вождю. Посеем в человечье стадо болезни, голод и нужду, войну и прочий цимес ада. Мы рады. Кружит шар земной по эллиптической орбите, весна приходит за зимой, как белой чистоты грабитель, и оскверняет грязью мир для возрождения из тлена. Но сеет осень вновь костьми по увядающей вселенной. Так будет. Новый год придёт, в попытках вырваться из круга планеты старый самолёт наполнят жрущие друг друга, попутно жрущие салат. Поздравим вас, пока нас трое: в строю оставшихся солдат, детишек, выбывших из строя, угодных господу жрецов, и неугодных правдолюбцев, тиранов, ставленных свинцом, апологетов революций. Грядущий год стучит крылом в души запахнутые ставни. Печать четвёртую на слом - весёлый год, кровавый. Славно.
что для нас людская молва... мы парим в небесах, как птицы… верить я не хотел словам, что на каждого есть свой рыцарь- славы жаждущий, Ланселот, деревянным мечом играя, в замке день ото дня растет, и о подвиге он мечтает... жил я мирно, как только мог, и, питаясь нектаром сладким, по селеньям домов не жег, и принцесс не таскал в охапках... заглянула ко мне сама та, которой не сыщешь краше, полюбила за крыльев взмах... знать хотите, что было дальше? над вершинами черных скал, над лугами, ветрам навстречу, я по небу ее катал, а потом восковые свечи поджигал, изрыгнув огонь, создавая уют домашний, чтобы было ей не темно и в пещере со мной не страшно...
но в означенный день и час плоть моя распахнула дверцы - подошел Ланселот, смеясь, и вонзил пику прямо в сердце... ослепленный сияньем лат, только выдохнуть смог со стоном:
"ведь тебе я не делал зла..." рыкнул Он: "Не родись.... Драконом!"
Весёлый Будильник меня воскрешает из спящих – На стрелках уселся уродливый Севен Оклок; Лениво встаю, ощущая, что выгляжу спятившим, Пью кофе, а после – курить выхожу на балкон... За облаком смога не вижу ни неба, ни Солнца, За уличным гулом не слышу щебечущих птиц; От вечного шума у Бога, наверно, бессонница, А мне же страшней – Тишины молчаливый стриптиз. Взатяжку дышу городской суетой и свободой Сквозь белые фильтры своих дорогих сигарет, Но так одиноко сейчас, что тоскую всё больше я, Бросая окурки в бурлящий безумьем проспект. Мне надо бы встать на колени и тихо молиться, Но вместо молитвы – я в небо нахально плюю; Как будто нарочно для райской милиции Улики-грехи бережливо коплю...
Предрассветный час... Все живое как будто вымерло, тишина и покой... Кобылица Звездочка (с самым кобыльим именем) умывалась росой. От луны - серебряной, шелковой нитью вышитой на бескрайнем холсте - опустилась полупрозрачная нитка вышивки, протянулась вдоль стен притворяющегося заспанным гномом домика. Или наоборот - притворился гном деревянным, забытым домиком и кого-то ждет. От земли - тепло, как от свежего хлеба, запахи свежескошенных трав щекотали ноздри. Накрыла тумана занавесь кудри сонных дубрав. До рассвета - времени мало, и лошадь вспомнила недосмотренный сон - как скакала она по небу в обнимку с облаком под серебряный звон колокольцев. В гриву вплетались, как бусы, искорки голубых огней и копыта к звездным мирам прикасались исподволь. Стадо лунных коней, пролетавших мимо, ее приглашало следовать в дальний путь за собой. Чуть помедлив, Звездочка вспомнила сено свежее и ... вернулась домой.
Июльское солнце – притихших ветвей иллюзия, В привычную плоскость, в сознанье, в ладонь - вернусь ли я? Одна из пылинок, цепляюсь за луч отчаянно, И сомкнутых линий растёт надо мной звучание... Июльское солнце монетой лежит на паперти. Танцуй, как придётся, танцуй, до потери памяти... И вечное лето – лишь повод забыть о разуме, За лёгкость сюжета мы тяжестью слов наказаны... Прохладные камни - волна за волной касание... Омыты веками, у кромки прибоя замерли. Мечты и оттенки теряются в шуме прошлого... Круги на воде от сомнений, небрежно брошенных... Тону неизбежно, пройти – не хватает смелости, Теряется нежность, и меркнет надежда в шелесте Цветущей долины, где помнить – не нужно, нечего... Как пух тополиный, как ветер, уставший к вечеру... В рассеянном дыме горящей листвы на западе - Теней пантомима, но в неба бездонной заводи, Слепяще-высокой - исчезнут слова случайные. Как тёплый песок, как воздух - твоё молчание...
http://litset.ru/publ/16-1-0-9621
Зимой, детьми, мы шумною гурьбой
Горохом высыпались из избушек,
И на салазках по горе крутой
Неслись, как ядра из чугунных пушек.
Был воздух сладок и как мед тягуч.
Дышалось им так жадно, так привольно.
Захватывало дух от скользких круч,
От жгучего чудесного раздолья.
И каждый год туда под Рождество,
С могучего седого небосклона,
Крылатое спускалось существо,
Садясь на ледяную ветку клена.
К нему взбирался наш дворовый кот,
И вел с ним задушевные беседы.
Земля в те дни не ведала забот,
Не вспоминала горести и беды.
Она была прозрачней хрусталя,
Как девушка невинная прекрасна.
И видел кот, что ангел втихаря
Махал крылом на мир крестообразно.
Прошли года и все былое – вздор.
Штрихи из детства стали очень редки.
Но в Рождество мне снится до сих пор
Дворовый кот и ангел с ним на ветке.
Оговорюсь, что к событиям в Украине стих отношения не имеет, хотя я сам уже начал в этом сомневаться. Можете и не принимать.
Всадники
http://litset.ru/publ/24-1-0-10219
Мы, звери, призванные тьмой,
веками правим этим миром,
но все желания в одно -
творить и низвергать кумиров.
Отаре каждой по вождю.
Посеем в человечье стадо
болезни, голод и нужду,
войну и прочий цимес ада.
Мы рады. Кружит шар земной
по эллиптической орбите,
весна приходит за зимой,
как белой чистоты грабитель,
и оскверняет грязью мир
для возрождения из тлена.
Но сеет осень вновь костьми
по увядающей вселенной.
Так будет. Новый год придёт,
в попытках вырваться из круга
планеты старый самолёт
наполнят жрущие друг друга,
попутно жрущие салат.
Поздравим вас, пока нас трое:
в строю оставшихся солдат,
детишек, выбывших из строя,
угодных господу жрецов,
и неугодных правдолюбцев,
тиранов, ставленных свинцом,
апологетов революций.
Грядущий год стучит крылом
в души запахнутые ставни.
Печать четвёртую на слом -
весёлый год, кровавый. Славно.
30.12.2013
принято.
http://litset.ru/publ/1-1-0-1492
что для нас людская молва...
мы парим в небесах, как птицы…
верить я не хотел словам,
что на каждого есть свой рыцарь-
славы жаждущий, Ланселот,
деревянным мечом играя,
в замке день ото дня растет,
и о подвиге он мечтает...
жил я мирно, как только мог,
и, питаясь нектаром сладким,
по селеньям домов не жег,
и принцесс не таскал в охапках...
заглянула ко мне сама
та, которой не сыщешь краше,
полюбила за крыльев взмах...
знать хотите, что было дальше?
над вершинами черных скал,
над лугами, ветрам навстречу,
я по небу ее катал,
а потом восковые свечи
поджигал, изрыгнув огонь,
создавая уют домашний,
чтобы было ей не темно
и в пещере со мной не страшно...
но в означенный день и час
плоть моя распахнула дверцы -
подошел Ланселот, смеясь,
и вонзил пику прямо в сердце...
ослепленный сияньем лат,
только выдохнуть смог со стоном:
"ведь тебе я не делал зла..."
рыкнул Он: "Не родись.... Драконом!"
http://litset.ru/publ/3-1-0-9210
Утро сонное, росистое.
Хрусталем звенят ручьи.
А по небу золотистые
расползаются лучи.
Соловьями опьяненное
дремлет лето на крыльце.
Всколыхнется затаенная
Радость на моем лице.
Под окном заквохчет курица,
Разлетится воронье.
В колыбели спит и хмурится
Счастье женское мое.
Мне светило медицинское
Говорило: «Счастья нет».
Только вон оно, лучистое,
Улыбается в ответ.
Пусть с заботами повенчана.
Целый день звучит их трель.
Я – жена, я – мать, я – женщина.
И счастливая теперь.
http://litset.ru/publ/1-1-0-10161
Людские судьбы не бывают гладки,
Не светятся, как шар из хрусталя,
Случаются в моторе неполадки,
И шестерёнки часто барахлят.
Из прозы жизни сумрачной и вязкой
Меня умчат поэзии ручьи…
И я по-детски очарован сказкой,
Прозрачной, как подземные ключи.
Я нежусь в поэтической нирване,
Волнами сладких звуков окружён.
Мир внешний иллюзорен, даже странен,
Нелеп в моменты эти и смешон.
А я вдыхаю счастье полной грудью,
В поэзии, как в коконе, живу,
И хоть мой путь земной жесток и труден,
В любой беде останусь на плаву.
Пусть голос мой неслышен в общем хоре,
Но ручеёк, тончайшая струя,
Вольётся в Поэтическое море,
И будет там хоть капелька моя.
http://litset.ru/publ/10-1-0-10186
Весёлый Будильник меня воскрешает из спящих –
На стрелках уселся уродливый Севен Оклок;
Лениво встаю, ощущая, что выгляжу спятившим,
Пью кофе, а после – курить выхожу на балкон...
За облаком смога не вижу ни неба, ни Солнца,
За уличным гулом не слышу щебечущих птиц;
От вечного шума у Бога, наверно, бессонница,
А мне же страшней – Тишины молчаливый стриптиз.
Взатяжку дышу городской суетой и свободой
Сквозь белые фильтры своих дорогих сигарет,
Но так одиноко сейчас, что тоскую всё больше я,
Бросая окурки в бурлящий безумьем проспект.
Мне надо бы встать на колени и тихо молиться,
Но вместо молитвы – я в небо нахально плюю;
Как будто нарочно для райской милиции
Улики-грехи бережливо коплю...
http://litset.ru/publ/1-1-0-7804
Перепутник – чужанин-Чародей
Заманил в дурные игры людей.
Пробуждая человеческий страх,
Перемноженный в кривых зеркалах.
Меж людьми он так ходил-продавал,
За страшилки души чистые брал.
Сам-то пришлый – ни двора, ни кола,
Лишь кривые дребедень-зеркала...
Да к тому же чужанин-Чародей
Пристрастил к хмельному зелью людей:
Кто пригубит – в тот же час забывал
Мир простых да безгреховных начал.
Первый… третий... сто десятый такой –
Неприкаянно толкутся толпой:
Ждут совета, как им покриву жить,
На заклание себя положить.
Пристрастились до плутовых затей –
Чужанин им стал святого святей:
Гонит стадом, словно скот, за травой,
За страшилкою да чаркой хмельной.
Добры молодцы, доколе вам спать?
Не пора ли чужанина поймать,
В зеркалах не потерять свою суть,
Человекам души чисты вернуть?..
...Да непросто: чужанин-Чародей
Раздробился в отраженьях теней
Замороченой дурманом вины
Раскривой да разнесчастной страны.
http://litset.ru/publ/29-1-0-7589
Предрассветный час... Все живое как будто вымерло,
тишина и покой...
Кобылица Звездочка (с самым кобыльим именем)
умывалась росой.
От луны - серебряной, шелковой нитью вышитой
на бескрайнем холсте -
опустилась полупрозрачная нитка вышивки,
протянулась вдоль стен
притворяющегося заспанным гномом домика.
Или наоборот -
притворился гном деревянным, забытым домиком
и кого-то ждет.
От земли - тепло, как от свежего хлеба, запахи
свежескошенных трав
щекотали ноздри. Накрыла тумана занавесь
кудри сонных дубрав.
До рассвета - времени мало, и лошадь вспомнила
недосмотренный сон -
как скакала она по небу в обнимку с облаком
под серебряный звон
колокольцев. В гриву вплетались, как бусы, искорки
голубых огней
и копыта к звездным мирам прикасались исподволь.
Стадо лунных коней,
пролетавших мимо, ее приглашало следовать
в дальний путь за собой.
Чуть помедлив, Звездочка вспомнила сено свежее
и ... вернулась домой.
http://litset.ru/publ/3-1-0-306
Июльское солнце – притихших ветвей иллюзия,
В привычную плоскость, в сознанье, в ладонь - вернусь ли я?
Одна из пылинок, цепляюсь за луч отчаянно,
И сомкнутых линий растёт надо мной звучание...
Июльское солнце монетой лежит на паперти.
Танцуй, как придётся, танцуй, до потери памяти...
И вечное лето – лишь повод забыть о разуме,
За лёгкость сюжета мы тяжестью слов наказаны...
Прохладные камни - волна за волной касание...
Омыты веками, у кромки прибоя замерли.
Мечты и оттенки теряются в шуме прошлого...
Круги на воде от сомнений, небрежно брошенных...
Тону неизбежно, пройти – не хватает смелости,
Теряется нежность, и меркнет надежда в шелесте
Цветущей долины, где помнить – не нужно, нечего...
Как пух тополиный, как ветер, уставший к вечеру...
В рассеянном дыме горящей листвы на западе -
Теней пантомима, но в неба бездонной заводи,
Слепяще-высокой - исчезнут слова случайные.
Как тёплый песок, как воздух - твоё молчание...
http://litset.ru/publ/3-1-0-9843
Развернуть бы обратно столетие,
но зачем? ты – ничья, я – ничей,
между нами – пожарища летние,
жгучий холод безлунных ночей.
Кровь живая остыла под латами,
в перекрестии взглядов – звон шпаг,
рай шалашный, размокший, заплатанный,
стал чужим – на слезинку, на шаг…
Мы плывём в никуда океанами
одиноких и чуждых планет…
Шлёт морзянкой душа окаянная
«Я люблю, слышишь?» –
в сайт «Счастье.нет».
Если б зову морзянки поверила!
В океане спасательный круг –
призрак острова, хижины, дерева…
и тепло всепрощающих рук.