твой голос всё тише и тише... и глуше... и – шёпот... и – стих...
лишь слышно, как мыши под крышей грызут недописанный стих
и тащат... и тащатся в подпол, где запах картофельный – сыр.
и спят серо-дымчатым скопом, и снится им дырчатый сыр
со вкусом бумаги тетрадной и привкусом старых чернил...
а мне в тишине безотрадной окошко опять зачернил
февральский разлапистый вечер... он мысли в слова потолок,
и крыть это чёрное нечем – ну, разве толочь потолок
ответным безжизненным взглядом, и против течения течь
куда-то, где ты ещё рядом, и в нежить заделана течь.
ворон пересчитывать в скверах и глупую память дразнить
тобою... и думать, как скверно, что порвана голоса нить.
что отзвук его, отголосок – в извечной чердачной пыли.
в экспромтах, этюдах, набросках – копайся, исследуй, пыли...
…....................
и я распыляюсь ответно, бумажные горы разрыв...
и я распаляюсь, но где-то, чуть слева – болит на разрыв.