Когда опадают листья во дворике одиноком — Уютном, всё чаще сонном, поскольку — не проходном, Так хочется завернуться в прохладный осенний кокон С его парашютным шёлком, надёжным, как этот дом.
А дальше, звеном в цепочке: забытое слово «примус», Молочные треуголки — кормушками на ветру; Желтеющие восходы, которым навстречу ринусь — «Впустите меня обратно!» — туда, где не отопрут.
Давно календарь просрочен. И тот телефон в прихожей, С чугунно-весомой трубкой, сменился с начальной «А». Но стены — всё те же стены. И адрес остался. Тот же. ... И ригельный старый ключик, и след от его замка.
Большое спасибо, Николь! Эти двор и дом - из детства, они всегда живут у меня где-то под веками. И если получилось зримо, то... оно - исключительно их заслуга.
Марго, спасибо!)) А многоточие я поставила, чтобы отделить картины, сотканные воспоминаниями ЛГ, от того, что у него в реальности - вещно - от них осталось.
Это как у В.Леви : "Здесь живёт моё детство. Я здесь больше не живу". Стены и адрес ЛГ уже не принадлежат давно. Только ключик с тех пор у него и остался.
Сама много лет храню связку ключей от такого вот дома.
Эти двор и дом - из детства, они всегда живут у меня где-то под веками. И если получилось зримо, то... оно - исключительно их заслуга.
Только нужность многоточия перед последней строкой у меня вызвала сомнения.
А многоточие я поставила, чтобы отделить картины, сотканные воспоминаниями ЛГ, от того, что у него в реальности - вещно - от них осталось.
Сама много лет храню связку ключей от такого вот дома.