Вновь в полынных степях сотни яростных солнц
Иссушили траву добела.
И над самой рекой, в синеве, испокон
Золотые летят купола.
Золотые летят и исходит трезвон,
Разбивая рассветную тишь...
Твой полет в поднебесье уже завершен,
Ты, я знаю, уже не летишь.

Ты уже не летишь средь холодных миров,
Зябко ежась от звездных дорог,
Гонит в травы пастух стадо томных коров.
Вот и полдень... горячий песок...
Ты бежишь и смеешься под синью небес,
Босиком, в сарафане, с бантом...
Я закрыла глаза, только сон не исчез,
Я всё время пишу не о том...

...Дом над речкой и сад, вишен алый туман,
В палисаднике флоксовый мед,
На скамейке забытый старинный роман,
Желтоглазый, пушистенький кот
В круге теплого солнышка тихо мурчит
Ждет хозяйку и щурит глаза.
Это только во мне до сих пор всё горит,
Всё не знаю, что Богу сказать.

Всё не знаю, что там, где полынный разгул
Рыжей девочки смех всё слышней.
Все пишу по ночам ей свою ерунду,
Все тоскую, тоскую о ней...
А она гонит уток на старый затон,
Собирает кубышки в букет,
И мальчишка соседский в неё вновь влюблен -
В этот яркий и солнечный цвет

Кучерявых волос, заплетенных жгутом.
В зелень глаз и в характер - кремень.
Утекает вода вместе с майским дождем,
И опять растворяется день,
Я уже не тоскую, о чем тосковать,
Только жаль, мне уже не найти,
Этот дом, это детство и ту благодать,
Даже если полжизни в пути...