Эк виртуозен! Честен до озноба. Откупорив избоины души, с размахом льёт гармонь, его зазноба, глотающим самсу и беляши - пивную ночь под градусом некрепким. Осоловеть от голоса... Метро выбрасывает мимо белой кепки, звенящее монетами, нутро. Не слишком унывает, если даже в футляре негустой бумажный "бис". Для лицедея уличного - ляжка куриная дороже ляжек мисс. Пощёлкает по пуговицам ловко и тень тоски к его коленям льнёт. Пишу ему на новой сторублёвке - Удачи, расточитель добрых нот! Взамен ловлю щедрейшую улыбку и песню, адресованную мне... На улице, похожей на открытку, где я - внутри, а кажется, что вне. Москва. 01.09.17
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Он растягивает улицу, как гармошку Вот, я думал, мне идти немножко. Оказалось, не видать конца. Встречного прохожего лица, Что почти со мною поравнялся, Не увидеть два, нет, три часа. Гармонист, ты слишком разыгрался.
Гармонист растягивает мир, Мы все дальше от родных и близких, Кошка отдаляется от миски, А ворона сохраняет сыр.
Смерть теперь далёко-далеко, Гармонист, спасибочки за вечность, Мы идем в плюс-минус бесконечность, Но сначала кошке – молоко. Да, сначала молоко для кошки! Потому он лихо и легко Вновь сдвигает мир - меха гармошки.
Он играл для кошек очень миленьких, инструмент растягивал, как "ливенку", но они мяуканьем пытали, чтобы он лихачил, как Сметанин. Гармонист старался основательно, про себя высказываясь матерно, Полукругом кошки сели браво и у каждой в лапах по хэшбрауну. Он в глаза заглядывал и куксился, кошки догрызали крошки кукисов. А одна стояла на обочине и над ней текла река молочная. Тонкое платишко по коленки, и меха пышнее "русской венки" Он играл для кошек очень миленьких, но у них не крылья, а надкрыльники. А ему хотелось очень-очень дотянуться до реки молочной. L&L
Мне очень концовка понравилась, Оль. Перед этим - как-то так... а вот концовка хороша. Это ощущение, что окружающее тебя "всё" на самом деле как бы нарисовано, а ты сторонний зритель - возникает порой... знакомо мне... Странное ощущение, кстати... И тебе удалось найти слова, чтобы его передать. Спасибо. )
Андрей, это натуральная зарисовка, прямо вот как видела и чувствовала. Сняла на видео WhatsApp этого задорного мужичка, голос чисто звучал в микрофоне на всю Преображенскую площадь, я оторопела прямо и долго стояла, слушала и наслаждалась) И песни он исполнял классные, к примеру, мне он спел:
(отрывок пишу, а то много)
...На побывку едет Молодой моряк Грудь его в медалях Ленты в якорях
За рекой над косогором Встали девушки гурьбой Здравствуй все сказали хором Черноморский наш герой
Каждой руку жмет он И глядит в глаза А одна смеется Целовать нельзя...
Но не в той манере, как Зыкина исполняла, а современнее, раскрепощённее, лихо очень)))
Поэтому, я не стала импровизировать, картина была слишком совершенна и не требовала лишних мазков фантазии.
Благодарна очень, Андрей, твоему внутреннему читателю и автору)
Вот, я думал, мне идти немножко.
Оказалось, не видать конца.
Встречного прохожего лица,
Что почти со мною поравнялся,
Не увидеть два, нет, три часа.
Гармонист, ты слишком разыгрался.
Гармонист растягивает мир,
Мы все дальше от родных и близких,
Кошка отдаляется от миски,
А ворона сохраняет сыр.
Смерть теперь далёко-далеко,
Гармонист, спасибочки за вечность,
Мы идем в плюс-минус бесконечность,
Но сначала кошке – молоко.
Да, сначала молоко для кошки!
Потому он лихо и легко
Вновь сдвигает мир - меха гармошки.
инструмент растягивал, как "ливенку",
но они мяуканьем пытали,
чтобы он лихачил, как Сметанин.
Гармонист старался основательно,
про себя высказываясь матерно,
Полукругом кошки сели браво
и у каждой в лапах по хэшбрауну.
Он в глаза заглядывал и куксился,
кошки догрызали крошки кукисов.
А одна стояла на обочине
и над ней текла река молочная.
Тонкое платишко по коленки,
и меха пышнее "русской венки"
Он играл для кошек очень миленьких,
но у них не крылья, а надкрыльники.
А ему хотелось очень-очень
дотянуться до реки молочной.
L&L
Спасибо. )
(отрывок пишу, а то много)
...На побывку едет
Молодой моряк
Грудь его в медалях
Ленты в якорях
За рекой над косогором
Встали девушки гурьбой
Здравствуй все сказали хором
Черноморский наш герой
Каждой руку жмет он
И глядит в глаза
А одна смеется
Целовать нельзя...
Но не в той манере, как Зыкина исполняла, а современнее, раскрепощённее, лихо очень)))
Поэтому, я не стала импровизировать, картина была слишком совершенна и не требовала лишних мазков фантазии.
Благодарна очень, Андрей, твоему внутреннему читателю и автору)