Она родила его и – в детдом.
Избавилась – будто котят в ведро.
Техничка упрашивать... Прёт горой...
А что, коли бросили с животом?

Решила, отмучилась – буду жить.
Росла я – и этот не пропадёт,
Получит казённых харчей-щедрот,
Не то пустоцветы берут чужих...

В палатке работала и в кафе.
Не сахар, но больше и мест-то нет.
Уехать! И фирменных сигарет!
Всё колко, как плед на чужой софе.

Меж делом успела ещё троих
Родить... И понятно, куда девать.
Пиши на отказ – и в своих правах.
Пускай государство тягает их.

Оставила пятого, как на грех,
Мальчишку... Хоть этот – да будет мой.
Сожитель бухал, козырял тюрьмой.
Вполне по-семейному, как у всех.

В дворовую школу пошёл малец.
Метелили старшие до соплей:
Не хочет, поганец, вишь, нюхать клей.
Да вроде одумался, наконец.

Старалась подбросить его сестре.
Ведь сладу с ним нет!.. А еще деньжат
Занять или выяснить, где лежат –
На каждого думай в любом дворе.

А кто по-другому теперь живёт?
В столицах какие-нибудь прыщи.
В окрестных сугробах поди сыщи
По жизни не взятого в оборот.

К этапу готовился старший сын...
Но прошлое прожито, прощено.
Судьба все хамила, как в овощном,
И гирьками плюхала о весы.