Морок путает мысли, как ветер - траву,
Голоса в голове донимают, зовут.
Я молюсь равнодушию, как божеству,
Чтобы крепче меня держало.
Но чужая недобрая память во мне
Беспокоится, мается, рвётся вовне:
Так сквозь слой штукатурки на белой стене
Проступают следы пожара.

Те, кто были и сгинули в бездне эпох,
Окружают меня разномастной толпой,
Словно я - их потомок, с рожденья слепой -
Вдруг прозрел и от страха замер.
Не спасает рутина бессмысленных дел:
Эта пытка меня настигает везде -
Ощущая страдания тысяч людей,
Видеть прошлое их глазами.

Я всё помню - вернее, всё помню не я:
Вой снарядов, зловещий галдёж воронья,
Боль надежды, в отчаянье выпитый яд,
Жажду крови и зверский голод.
Давит бремя огромной, всеобщей вины,
И стучатся в сознание вещие сны,
Где вскипает над берегом гребень волны
И взлетает с оливы голубь.