Сколько можно – опять умирают вода и растения.
Беззаботное время ушло, стали вязкими тени и
Никого не тревожат ночами цикады уснувшие.
Ускользнуло тепло сквозь осеннего неба отдушину.
Лето было, и нет – обезлюдели пляжи остывшие,
Безразлично плывут облака над холодными крышами.
Почерневший асфальт, дерева беззастенчиво голые…
Воздух тёмен и пьян – Captain Mor пополам с пепси-колою.
Тишина временами взрывается окриком чаячьим.
На волнах катерок одинокий уныло качается.
Безвозвратно утратили действенность чары осенние,
Стекленеет пространство в мертвящем дыхании севера.
Хруст травы, по утрам беспощадно терзаемой инеем.
Небеса потеряли упругость и больше не синие,
Мысли бьются в подкорке, снуют ошалелыми осами.
Нет, ещё не зима… это только агония осени.
Даже захотелось передразнить, перемерехлюндить...
Сколько можно говорить об осени,
как же ей икается бедняжке,
выгорает рыжая коррозия,
вымерзают лужи цвета бражки.
Завершает год коллаборацию
дружных братьев-месяцев до пика.
А в твоём фужере, друг Горацио,
с ночи барбареско недопито.
А в твоей ночлежке нимфа нежная
в белом водопаде сновидений
ищет непроросшие подснежники,
зимними просторами владея.
Чувствуешь, гуляя, под ногами: "тынь",
как хрусталь, разбитый после ссоры?
И спешат вокруг к развязке гамлеты,
торопясь по улицам бессонным.
Провожу по холоду ладонью я,
ощутив волшебные палаты.
Это – не у осени агония,
это – пьян патологоанатом.
Зажигал до полночи с сатирами,
разогнал покойников по койкам,
лишь мигают лампы над сортирами,
и пищит мышонок одинокий.
L
Особенно запоминается стекленеющее пространство и мысли, снующие осами)
Хотя мне кажется, для разнообразия неплохо пожить и в таком времени))
Почему-то вспомнилось... Когда-то один из моих любимых авторов написал:
Будьте немного, прошу, ироничнее.
Гляньте, погода сегодня отличная.
Реки сковало. Затянуты проруби.
Кошки, собаки, бродяги и голуби
Жмутся к подъездам. Им нужно тепло.
Мне – нужен холод.
Да, мне повезло.