I.
Оставь остывшее, откинь,
за берега цепляя сходни,
читает ровная латынь
над животом богоугодниц
молитвослов ночной воды.

Гурт облаков идёт по кругу.

Кадило испускает дым
и загоняет близких в угол.

По тишине стучит крыло
в полуразрушенном соборе,
где отчуждённым довелось
свое выращивая горе,
не отдалиться,
но забыть
те имена что знали...

Знала –
так по-живому рвётся нить
и пуповина меж причалов.

II.
Как философски долог день,
когда на дно бросаешь якорь.

Ступень,
ещё одна ступень,
где беспричинно одинаков
твой взгляд отсутствующий
и
рук суетливые разводы.

В тебя мне всматриваться – ил,
а в темноте колышет воду
холодный ангел –
раз,
и раз...

Произнести бы, но не слышишь.
Беруши,
мутный плексиглас,
скорей другое.

С дальней крыши
взлетает аист в небеса,
кружит печальный и бездомный;
все оттого,
что нет гнезда,
где тектонически разломан
рельеф отторгнутой души
(мне не сказать как ты способен).

И молчаливы камыши,
качая ангела
в утробе.