В этом доме вдали от родного дома ты скучаешь по лицам, по речи знакомой, колокольному звону и пению ранней обедни.
В непонятном и зыбком пространстве ты кружишь, ты во сне и в бреду, с каждым днем только хуже, каждый вечер, надеешься, будет последним: ты закроешь глаза и сейчас же проснешься, и увидишь свой дворик, крапивой заросший, и услышишь, как благовест бьется в окошко, шорох рясы по земляному полу.
И его силуэт различив в полумраке, на колени упав, будешь радостно плакать в шерстяную его вотолу.
— Полно, милый, не время тебе возвращаться: ты не выпил до дна боль и горькое счастье — не бросай недопитую чашу. Посмотри, что тебе приготовил Целитель, — и протянет он плошку запаренной сныти. — Вот, поешь-ка небесное брашно.
Эту сладость и свет, размешав со слезами, проглотив, изумленьем ошпаренный, замер и пока до конца не поймешь, что очнулся, в предрассветной тиши дальний стук колотушки, отдышавшись немного, стараешься слушать и смотреть, как плотвичкою снулой на светлеющей глади колышется месяц.
И, бродя по ступеням божественных лестниц, что мерцают и льются живым перламутром, среди знаков и букв, среди звуков и бликов, ты услышишь, как дверь отворяется, скрипнув, и вошедший с порога тебя окликнет:
Всего лишь то, что, увидев чудесный сон, Нежата стал понимать по-китайски;-) Потому, слова Юньфэна больше не кажутся набором звуков, а становятся обычным приветствием. но понятно, что, не зная всю историю, трудно вообще в это все въехать.
Всегда такие зримые и осязаемые стихи получаются,
как будто случайно зашёл в иной неведомый мир.
Классно!
это иллюстрация к истории, не знаю, на самом деле, насколько понятно из текста то, что происходит.
Но интересно и красиво!
но понятно, что, не зная всю историю, трудно вообще в это все въехать.
надо было очень захотеть...