Благословенна Франция в веках.
Но, глядя на Людовика порою,
Я чувствую не трепет и не страх,
А боль и гнев, которые не скрою.

Но что я ощущаю, мой Господь,
Когда заноет за грудиной слева?
Когда не урезонить кровь и плоть?
Когда в покои входит королева...

Мой грех не в том, чего не рассказать.
Ему я вновь предамся, неужели?
Я мог бы земли за него отдать
В пределах неприступной Ла-Рошели.

Австрийская принцесса вознеслась
До прелестей божественного света.
Но очевидна дьявольская страсть
К местам за туго стянутым корсетом.

Ведь Англия касалась их рукой.
И чем ещё? Меня помилуй, Боже.
Я видел всё. Уж лучше был слепой.
Я был силён, но так сейчас ничтожен.

Я Францию всегда спасаю сам.
Себя бы уберечь от беззаконий...
Сейчас и здесь - мой превысокий сан.
А там - её глаза, шальной огонь в них.

Под утро не покинуть мне Версаль.
И ждать, как с неба посланную манну,
Как заново обрященный Грааль,
Возможности опять увидеть Анну.