Никифор Молочков, не фюрер и не дуче, Хоть курсы лидеров в столице посещал, Теперь в провинции, где ветерок колючий, Где кроме поросёнка и борща, Для счастья ничего не надо человеку, И гладок, гладок мозг, как полюшко вокруг. Читаешь Гоголя – и думаешь, что Чехов, Читаешь Чехова – и засыпаешь вдруг. Пока Никифор спит, "перемотаем ленту", Вернёмся на мгновение туда, Где был поэт могучим спецагентом, Спасая сёла, даже города; Бывало, чуть живой, почти что помер, На "Жигулях" он прилетал в Житомир, Едва лишь эсемеску получал (На первый телефон в Стране Советов) О новых вылазках существ инопланетных И смело их лицом к лицу встречал.
Средь них была одна… В обличьи женщины, земна и внеземна. Она в Никифоре увидела поэта. И замерли они. Планета пред планетой. А мир немел… Шумела кожа в сотни децибел, В её глазах роились всё кометы, Известные Никифору. Аж две… И слово билось бабочкой в траве: "О, Роза Люксембург, как хороша чертовски!" Надёжный маузер, подаренный Котовским, Никифор уронил. А существо исчезло, Оставив оболочку, боль и бездну В открытом сердце, что коснулось тайны.
Потом допрос. Потом орал начальник: "Ты идиот! Смотри в глаза коровы – Там те же бездны! Вобщем, участковый Не вышел из тебя, Никеша. Извини. Езжай в село. Женись. Займись свиньми."
Но тише, терпеливый мой читатель: Никифор просыпается… А, кстати, Пойдём в сарай, там, за дубовой бочкой, Поэт хранит, как память, оболочку. Там ты воскликнешь: "Вечная любовь! Пусть секса вырваны желанные страницы, Но оболочка до сих пор хранится. Раздроблен глаз. Расколотая бровь." Но где ж без деформации любовь Под этим небом, радостным и жутким? … Прошли те дни, когда и я был юн. Дай Бог нам мудрости, чтоб серенькая утка На старость заменила Гамаюн.
Что волнуется Никифор? Что блуждает, словно тень? Оттого, что в мире тихо, Ни вестей, ни новостей.
Обратится к продавщице, Покупая баклажан: "Может, где-то застрелился Пьер какой-то или Жан?".
"Нет, - ответствует старуха, Баклажаном крестит лоб, - Всё спокойно в мире, глухо, Только тракторист утоп.
Говорят, заехал в речку. Может, рыбу половить…". Тут Никифор вверг словечко: "Что поделать. C'est la vie…
Vous me comprenez,* старуха? Со стихами – дело дрянь. Ни пера тебе, ни пуха, Графоманю в глухомань.
Я капустниц воспеваю! Я на уток трачу жизнь!" - "Понимаю, понимаю… На, Никеша, похмелись.
Опохмел бодрит поэта, Всё и прояснится. ...Олигарх из пистолета Хочет застрелиться".
Будто молния сверкнула И сосед поджёг дрова. Так поэта полоснули После рюмочки слова.
"Кто ты? Кто ты?" - вопрошает. Только воздух задрожал – И старуха исчезает, Оставляя баклажан.
"Ты для пущего эффекту, Чтобы полное "умру", Дай бульдогу парабелум И Петру;
О холодном, чуждом мире Говори. И плачут пусть…" - "Ты ведь Муза?" - "Я делирий. Я вернусь".
*Это жизнь. Вы меня понимаете (франц.)
никифор козочкину послание первое
"Закат над крышей догорал"
сборник стихов Аркадия Козочкина
Закат над крышей догорал, И в том закате Мой дух томящийся скакал, Как на канате Канатоходец, весь в огнях Большого цирка. Подобно отзвукам коня, То ржал, то фыркал Закат над крышей. Догорал. А я все чай пил. И дух немой во мне играл, Как Чарли Чаплин: Достав чаинку из усов, Прилег на стулья. Мой дух настолько разошёл- Ся, что уснул я.
Опубликовано: 03/06/16, 23:48
| Просмотров: 719
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]