Проползают минуты мимо.
Сны уходят во тьму понуро.
Шторы, верные псы интима,
сохраняют де-факто утро.

День давно наступил де-юре.
Ишь, трамваи трезвонят браво!
Над поэтом смеются куры –
поэтесса пошла направо.

Слева мудрый диктатор в профиль,
в телевизоре спят медведи.
Как вселенская катастрофа,
за стеной голосят соседи.

На разжаренной сковородке
замирает навек глазунья.
Муха дохнет в бутылке водки,
а какая была летунья!

Томик Блока опёрся боком
на толстовскую "Аэлиту".
Хнычет басом дитя порока:
"Почитай мне, отец, Лолиту".

Сиротеют без сына ясли,
мать ишачит, как вол, в газете,
я седею над словом красным,
закрываясь от всех в клозете.

Каплет кран, наплевав на счётчик,
лампа тусклая еле дышит.
Стих отчётливее и чётче
воздух затхлый крылом колышет.

Пустотою полны карманы,
обложили слова налогом.
Воевать собрались тираны
и меня закопать в итоге.

Бредит дама собольей шкурой,
кони молятся переправам.
Ну а мне за стихи внатуре
наливают друзья отравы!