Воскресенский:

Buongiorno!

Я боюсь высоты, на которую ты
Заманила меня ненароком.
Ослеплённый мечтой не задумался, что
Восхождение вылезет боком...

Заграничный экстрим – древнекаменный Рим!
Восхитила его рукотворность.
У фонтана в толпе повернулся к тебе
И услышал радушный: "Buongiorno!"
Грациозная стать статуэтке под стать,
Так собой хороша, хоть не наша!
Не познав до сих пор итальянский напор,
Собеседницей был ошарашен.
После пиццы и вин, говоря о любви,
Мы гуляли по Виа дель Корсо.
Обнажая стилет, грозный Цезарь нам вслед
С постамента поглядывал косо.
На минутку она, кем-то отвлечена,
Отошла и бесследно пропала.
Как же я недалёк – с ней пропал кошелёк!
Так и замер с открытым хлебалом...

Город шлюх и бомжей. Здесь чужих я чужей,
А душа вся в кусках, как прошутто.
Ощутил, что лечу с высоты ложных чувств,
Позабыв запастись парашютом...

Glück:

от "грациозной статуэтки"

Туристический бум. Портмоне и костюм –
Два критерия для интереса.
Вижу стадо зевак. Богатеи никак?
Тот, с проплешью – кобель и повеса?

Про себя он вещал, мол, крутой экстремал!
(Про боязнь высоты было странно).
Фик такого поймёшь, но пыхтел, словно ёж,
Залезая на бортик фонтана.

Гамарджоба? Salut? Фишку всё же рублю –
«Ай нане!» не годится в европах.
Он меня созерцал, сделав морду лица
Пастилой в карамельном сиропе.

Было плюс сорок пять, но "Buongiorno!" сказать
Мне любимый склероз всё ж позволил.
Как под сенью омел он нещадно потел!
(Размножаются лохи в неволе?)…

Дальше – пицца, кино, клофелин и вино,
До зелёных соплей на «форзаце».
С кошельком был облом: три рубля и condom…
Нет, подобным нельзя размножаться!

Кот-Неучёный:

c’est la vie!

Я кот по фамилии Цезарь, живу у фонтана Треви,
бывает и жалко балбесов, но тут, так сказать — c’est la vie.
Работаем в паре мы с Бьянкой (хозяйкой прекрасной моей),
давно отшлифован сценарий, продуманный до мелочей.
Прикинувшись миленькой киской, прицельно смотрю на народ,
и, взвесив возможные риски, командую Бьянке — Апорт!
Она, с лучезарной улыбкой, прошепчет — Buongiorno, signore!
А я кошелёк тут же стибрю, поскольку удачлив и скор.
Наш дерзкий дуэт неподсуден — ну кто заподозрит кота?
Я чистый квирит по статуту — от носа, до лап и хвоста.
Рим город красавиц прелестных, фонтанов, дворцов и любви...
Кота по фамилии Цезарь, а прочее всё — c’est la vie!

Воскресенский:

Монолог монументального Цезаря

"Обнажая стилет, грозный Цезарь нам вслед
С постамента поглядывал косо". (с)

Близнецы – я и Рим вековечно стоим,
Доминируя в центре Вселенной.
Я и Рим – две звезды свысока (с высоты)
Наблюдаем за шествием тленных.
Присоседился кот – мне прибавил забот
Беспризорник по кличке Наркотик.
Насобачился гад на плечо мне сигать
И об ухо затачивать когти.
Постамент-пьедестал мне обрыд, я устал.
Но слетелись, как мухи, туристы
На поклон к нам с тобой, а следит за толпой
Воровской контингент закулисья.
Я седалище рвал, защищая права
И приезжих, и в Риме живущих.
Городскому жулью прекратить я велю
Беспредел в туристической гуще!

Но словесный поток не воспринял никто –
Убеждать непослушных непросто,
Если твой внешний вид равномерно покрыт
Голубиной засохшей коростой.

Glück:

От голубки

Ха! «Высокий» заткнись! Уж молчал бы про высь –
Истуканом торчишь на площадке!
Тоже мне – доминант! Весь в коросте до гланд!
В голубячьем гуано несладко?
Бубонишь тут едва про жульё и права
И мечтаешь, что кто-то услышит?
А мне пофигу Рим! И запомни засим:
Это я – Голубь мира – всех выше!
Ты до звёзд не дорос! Хочешь, выклюю моск?
И добавлю коросты на уши!
Да не пыжься, малыш! Чё ты там прекратишь?
В виде пугала только и нужен!
Про седалище врёшь! Сел, сдаётся, на нож –
Потому и свербит в этом месте!
Без порток – просто швах! Босы ноги в лаптях –
Гегемон, ишь… Губа-то не треснет?
На плече, глянь-ко, кот! Лапу в ухо суёт…
И не тяжко тебе под хвостатым?
Ладно, пугало, будь! Но фонтан свой заткнуть
Попросила бы вежливо… Матом!

Воскресенский:

Монолог вечного города

"Близнецы – я и Рим"? На меня посмотри –
Заводной, привлекательный, вечный...
А теперь погляди на себя – не ахти,
Истуканом застыл на конечной.
Я тебя породил, предводитель мудил,
И провёл от истока до гроба.
Говоришь, тут не счесть недостойных существ?
Ты в себе разобраться попробуй!
Не твоя ли орда разнесла города?
Не тебя ли прозвали тираном?
Воевал, разрушал, покорял, насаждал...
Вот и стой в голубином гуано!
Срамота – не беда, попозируешь так,
Развлекаться туристам охота:
Поглядят, как тебя птах с котом теребят
И наделают памятных фоток.
Постарайся, близнец, уяснить наконец –
Эта парочка вовсе не глюки,
И подумай, за что ты обласкан котом,
Находясь под прицелом голубки.

Glück:

От сирокко

Сколько б мне не летать, убеждаюсь опять,
Что материя не без дефектов!
Шли века и года: я был всё же, когда
Всех вас не было даже в проекте!

Вечен ли древний Рим? Ну, давай поглядим:
Был ли ты в том же в каменном веке?
Я дул в этих местах и когда-то застал
Прародителей всех человеков!

Цезарь, хватит, остынь! Разрушитель святынь,
Ты мечтал о триумфах, фуроре?
Миром править, глупыш? Потому и стоишь
На обочине Via dei Fori…

Кот, не делай мне стресс: ты куда, дурень, влез?
Бронза – это не плоть душегуба!
Выплюнь каку скорей, а иначе, ей-ей,
Обломаешь и когти, и зубы!

А тебе, вредный птиц, повторю для тупиц:
Отрекись от привычек порочных,
Голубь мира, лети! Не забудь по пути
Остудить все «горячие точки»...