Не принято в трущобах помнить, Кто первым начал и когда, Но шоу вышло хоть куда! Поссорились жонглёр с жокеем. То ли Луна шла к апогею, То ли зверюга сдох в чащобе — Повздорили друзья до гроба, И оба лезли на рожон, Ведь пили вовсе не крюшон. И не нашлось виновных в склоке! Все до сих пор в глубоком шоке, Как маленький анчоус смог Без спичек совершить поджог.
В заштатном маленьком кафе — Уже изрядно подшофе — Они болтали всякий вздор, А спор возник ещё вечор. Жонглёр, объездивший полмира, Кричал, что рыбу подменили, Что к «Цезарю» подали соус, В котором вовсе не анчоус. Официант, прямой, как шомпол, Ответил, от волненья взмокнув От головы и до трусов: «Это анчоусный посол». Жонглёр тельняшкой лёг на столик: «Здесь не хамса — могу поспорить! Иди и с кухни принеси Исходник — точно иваси!» Через минуту тот вернулся, Принёс три килечки на блюдце.
Жокей-красавец, с виду мачо, Расхохотался, чуть не плача: «Друг, шоры наконец сними, Анчоус — килька, чёрт возьми». Жонглёр сердито: «Нет, хамса! А ты не смыслишь ни шиша, Она с зеленоватой спинкой, В разрезе с явственной краснинкой И прикусом, как у акулы, А нас здесь только что надули! А если повар узкоглазый, То жди какой-нибудь заразы: Закаюсь, если подхватил Коронавирус и глисты».
Жокей швырнул кусок на блюдо: «Не знал, что ты такой зануда!» «А ты слюнтяй и пофигист!» «А ты хамло и шовинист!» Жонглёр схватил его: «Ты чё?» И окунул лицом в харчо. Тот шоркал по столу рукой, Чтобы схватить прибор любой И изувечить на всю жизнь Того, с кем чокались надысь. Но в маске Джокера певец Дал ему в руку огурец. Ругнувшись, словно уголовник, Жокей метнул его в крыжовник, А может, в жостер за окном, Но, промахнувшись, огурцом Попал в тщедушного тапёра В костюме польского жолнёра.
Салфеткой вытерев лицо, Жокей обидчика в кольцо Скрутил, сдавив до потрохов, — На шортах разошёлся шов. Пытался их разнять шофёр — Был послан по шоссе пешком. Басист, наряженный в гаучо, Вдруг перестал гитару мучить, Снял пончо и поверх голов Трещотку бросил в драчунов.
В углу сидел особняком В шотландском килте с пиджаком, С причёской на косой пробор Бесстрастный, чопорный мажор. Поправив свой жонкиль в петлице, Сказал он: «Время веселиться!» И, пряча в руку свой смешок, Метнул в басиста артишок.
Махая банджо, как ракеткой, Басист пулял во всех креветки, Потом — что было на столе. Тапёр заполз под табурет. Сотейник мимо просвистел, В картину с грохотом влетел, Окрасив джонки паруса В цвет лечо. «Это не хамса!» — Хрипел жонглёр в руках жокея. Мажор, весь в пятнах, свирепея, Буцал шофёра и басиста, Сплетенных в узел, как самбисты.
И, возвышаясь, как донжон, Над стойкой бармен — вот пижон! — Вальяжно попивал мартини, Мыча каприччо Паганини. Он был огромен и очкаст, Надёжен, как офшорный траст. Вокруг летало и стонало, Но всё же замерло. Светало.
Жонглёр, взъерошенный, как чомга, У бармена спросил боржома, Изжогой дьявольски страдая, На ногу левую хромая, С лицом, багровым, как ожог. «С утра всегда ужасный жор, — Пожаловался он жокею, — И если бы мне подогрели, Наверно съел бы и слона, Вчерашней каши полведра, Да хоть подсолнечного жома, Да хоть копчёного Чужого!»
Жокей, надвинув капюшон, Гонял в тарелке корнишон, Невозмутимый, как Ижора. «Не знал, что ты такой обжора», — Он брякнул явно невпопад, Допив горячий шоколад, И замер с чашкой на весу. Почуяв в воздухе грозу, Они сказали в один голос: «Да, задал шороху анчоус!»
В основе стихотворения — кулинарный спор. Что такое анчоус: килька или хамса? Это две разные рыбёшки, и особенности хамсы, или анчоуса описаны в стихотворении. Есть и такое понятие, как анчоусный посол, когда салаку, мелкую сельдь или сардину солят определённым образом и выдерживают в бочках с пряностями. Слова с буквой О после шипящих в корне часто называют исключениями, но их настолько много (возможно, даже больше, чем с Ё), что будет правильнее выделить их в отдельную группу слов, которые невозможно проверить — лучше просто запомнить. Среди них много иностранных, устаревших, несклоняемых и других экзотических существительных. Внимание, рожон, трещотка и чащоба — хитрая ловушка: здесь буква О не в корне, а в суффиксе. Так же, как в слове смешок (корень смеш/смех), где совсем другое правило, чёткое и без вариантов: под ударением пишется О, без ударения Е. Кстати, это не относится к прилагательным и причастиям с суффиксом ЁНН, например, копчёный и существительным, образованным от них — тушёнка (от тушёный), сгущёнка (от сгущённый). Стихотворение отлично подходит для выборочного диктанта.
Забираю в качестве шпаргалки для внучат.
Успехов Вам!