Моей любви нечаянная грусть мне кажется теперь неотвратимой. Почти сентябрь. Я знаю наизусть, что каждая пора неповторима, как деревце, цветок, травинка, куст.
Вчера был сорван ветром первый лист с любимых груши, яблони и вишни. Макнула осень тоненькую кисть в речной закат, беспечно и привычно, вокруг нарисовав другую жизнь.
Неслышно дни проходят, нет, летят как в тесном небе облачные стаи. Из бабьей пряжи сотни паутят, чужой судьбы календари листая, в бездонный мир вплетаются годами, в небесном храме облаком висят.
Неповторима каждая пора. Июль, к примеру, горячит, как печка, Сентябрь сер, декабрь, как гора, С которой два съезжают человечка. Трамплин подбросил пару в ту весну, Когда неповторимые цветочки Разбили мир на яркие кусочки. Очередной декабрь ведет ко сну. Трамплины остаются позади, Цветы уже какие-то другие. И крупным планом – только две руки, и Плач мая просит:«Только уходи».
Возможно, я уйду когда-нибудь туда, куда людей уносит осень. Рассыпав по Вселенной словно просо чужие жизни, строг Господний суд. И в том краю - в копилке разных душ - и спросится, и с каждого возьмётся за всё, за всё, что совершил под солнцем. И если милосердию был чужд, был холоден, недопустимо строг, болящего не допускал в обитель, и мог ты просто так людей обидеть, тебя за это спросит в небе Бог. Мне кажется, разделим мы с тобой похожую безумиями участь - минувшее нас ничему не учит: мы спорим, спорим с жизнью и судьбой.
Но главное, чтоб не уйти до срока, когда в душе живым не будет Бога.
что каждая пора неповторима, ...
Очень здорово!
Спасибо
Июль, к примеру, горячит, как печка,
Сентябрь сер, декабрь, как гора,
С которой два съезжают человечка.
Трамплин подбросил пару в ту весну,
Когда неповторимые цветочки
Разбили мир на яркие кусочки.
Очередной декабрь ведет ко сну.
Трамплины остаются позади,
Цветы уже какие-то другие.
И крупным планом – только две руки, и
Плач мая просит:«Только уходи».
туда, куда людей уносит осень.
Рассыпав по Вселенной словно просо
чужие жизни, строг Господний суд.
И в том краю - в копилке разных душ -
и спросится, и с каждого возьмётся
за всё, за всё, что совершил под солнцем.
И если милосердию был чужд,
был холоден, недопустимо строг,
болящего не допускал в обитель,
и мог ты просто так людей обидеть,
тебя за это спросит в небе Бог.
Мне кажется, разделим мы с тобой
похожую безумиями участь -
минувшее нас ничему не учит:
мы спорим, спорим с жизнью и судьбой.
Но главное, чтоб не уйти до срока,
когда в душе живым не будет Бога.
чужие жизни, скуп Господний суд.
А я вот всегда думаю, что я бы не хотела прожить другую жизнь... нет, не хочу иначе - пусть так, как есть.