В февральской метели есть что-то смешное,
Наверное - это её фанатичность
На службе обители снега, за что ей
И чин в иерархии выдан приличный.

С восторженным рвением и деловито
Она заметает зеленые чувства
Наивных ростков, необильно укрытых,
Ловящих сигналы весенние чутко.

Среди февраля, на призыв откликаясь
Обманного теплышка, слабого света,
Побеги пускают, в обход снежных каверз,
Взаимности ищут, любви беззаветной.

И чтобы не дать им зря силы растратить,
Метель за порядком следит и хлопочет,
Как требует мудрый февраль-настоятель.
Пока ещё холодно, холодно очень.

На всех перекрестках она побывала,
Стелила, приглаживала методично…
Но нет, не прочны эти сны-покрывала
Неткано-прозрачны, кисейно-лиричны.

Им ветхость грозит неизбежно и скоро:
В обители льда белошвеек не стало.
В горячке, с веселым апрельским напором,
Весна поистреплет её покрывала.