На слякоть, вчера отразившую небо, ложится тяжёлый по-мартовски снег, рисуя "равно" между "ясность" и "небыль", в весенней реальности, словно во сне. Привычная глазу подмена иллюзий - крошится, ссыпаясь в бесформенный ком, стирая пространство в намёк без аллюзий на всё, что прошло, и что канет потом. И кажется, крошится самая вечность, рождая ничто, отрицанием слов - под хаосом снега хоронятся речи, а дряхлый Харон упускает весло. Не будет апреля, тем более мая - ничто возрождения их не желает.