Степь спала на чёрном покрывале,
травы воскуряли фимиам,
и головками слегка кивали
ветра тёплым ласковым рукам.

И свисало вниз паникадило -
в бездне с мириадами свечей.
А душа, тоскуя, заходилась,
воспарить с земли пытаясь к ней.

Всё смотрел я вверх, дышать не смея,
как к кресту полынью пригвождён,
травным горьким окроплён елеем,
и ночным вдруг опоён дождём...

Зароился в небе яркий улей,
лик соткался в звёздной вышине,
и глаза бездонные взглянули
в душу оробевшую ко мне.

Всё стоял я посреди собора
из ночной щемящей красоты
и молил, чтоб день ещё не скоро
стёр оттуда Божии черты.