Минуты капают на конвейер. Лебёдка спела, слепа толпа, а те, которым хотелось верить, давно поставили на попа вождей, божков и сменили кредо, в кредитках плещет феличита. «Вы не надейтесь - я не уеду!»,- хрипел Народный - не нам чета.
Отщебетали в европах птахи, распетушились и там и тут, пора петь лазаря, рвать рубахи, а то на бедность не подадут. Марионетки в латентной фазе испепеляют родство корней, бойцов на юг посылает фазер, на лимпопо принимай, Корней. Без айболита мозги не вправить, там - то ли вывих, то ль перелом, сиреной воет чужая память: "Тут вам, Бездомный, и стол, и дом!"
Стихами мучает комп румата, мы ставку бога не отдадим. Стальные палки в руках приматов. Друг в друге ищем черты скотин. Давно пора бы договориться в потоках крови и детских слёз, и у истории бледнолицей по коже летом ползёт мороз. Под время-камень заточен профиль, по волнам желчи плывём в эфир, один – «свядомый», второму - «пофиг», а третий - верует в «Русский мир». Но я не верю ни тем, ни этим, сгоняя тени с усталых век, пока от войн угасают дети с единой нацией – человек.
Где заграница, что нам поможет? Окститесь, Киса, Вы - бегемот? Вам демократии пару ложек и майку лидера в беге морд? Вас ушлый шариков звал в тиффози, и кто не с вами – тот вечный жид? Не всякий кесарь предкоматозен, шестой в периоде вечно жив. Съел чушь собачью на масле постном и ляснул: «Аннушку, не чапай!» «Вам в пулемётчицы, Киса, поздно», - вздохнул бездомный поэт - Чапай.
В ряду согласных и несогласных ещё один из своих обмяк, но если звёзды зачем-то гасят, Ищи «Cui prodest?» Включи маяк.
Подумалось - этот "свядомый" выглядит как у Кэрролла - смесь святочного и осведомленного... Там же тоже ужасы сквозь юмор обыденности... (простите за встрям)
Всё навороченней мой бестселлер, всё невозможней его накал. Лебёдка вверх – нифига, насели! Лебёдка вниз – новых начерпал Вождей, божков… разбросал по строчкам и эпатажем приправил слог. А нам понятнее бы и проще, так, как Володя Высоцкий мог.)
Века и люди, увы, уходят, и в стремя времечко не вернуть, а подражать знаменитой коде – понятный, но тупиковый путь. Семёныч проще? Да кто бы спорил. А нам, теперешним - думать в лом? Нам не до книжек, не до историй, тельцы в погоне за барахлом.
Торчу на иглах ассоциаций, а эпатажа - на медный грош. Гляди, извилины суетятся, иначе коду не разберёшь. Понять не трудно мои пассажи, включаешь память – и вот оно! Один пострижен, другой посажен, бел горький день, и всё ближе дно.
Светлана, каюсь, иногда я пишу "сумбурно", но искренне и образно. Некоторым читателям (и мне в том числе у других поэтов) такое анти- " безобразие" нравится. Обычно такие стихи получаются дискуссионными. Именно в этом их "интересность", в отличие от рифмованных историй, например.Спасибо за прочтение! Удачи!
(простите за встрям)
Дело в том, что автор - белоруска. А у нас в наличии свои "свядомые" (именно такое правописание) и не "чапай".
Круто, даже завидно!
Чердак забит чёрт те чем, а выкинуть жалко!
Спасибо большое!
Лебёдка вверх – нифига, насели! Лебёдка вниз – новых начерпал
Вождей, божков… разбросал по строчкам и эпатажем приправил слог.
А нам понятнее бы и проще, так, как Володя Высоцкий мог.)
Семёныч проще? Да кто бы спорил. А нам, теперешним - думать в лом? Нам не до книжек, не до историй, тельцы в погоне за барахлом.
Торчу на иглах ассоциаций, а эпатажа - на медный грош. Гляди, извилины суетятся, иначе коду не разберёшь.
Понять не трудно мои пассажи, включаешь память – и вот оно! Один пострижен, другой посажен, бел горький день, и всё ближе дно.
Обычно такие стихи получаются дискуссионными. Именно в этом их "интересность", в отличие от рифмованных историй, например.Спасибо за прочтение!
Удачи!
Доброе утро!
Спасибо за НМВ!