Четвёртый год у власти паучьи вены свастик.
Над полоцким детдомом рейхсадлер* снёс вердикт:
Хотя неполноценны славянские плаценты,
Арийцу юный донор ничуть не повредит.

«Герр комендант, но дети истощены до смерти,
Больны паршой и точно дурную кровь сдадут…
Их подкормить бы трошки на молоке с картошкой»,-
Бубнил старик отёчный и вымолил: « Зер гут!»

«Ребята, собирайтесь. Беги, Тамара, к "братьям"»,-
Слов старый воспитатель на ветер не бросал.
А утром в путь до Бельчиц отправились далече,
Навстречу благодати, как доктор прописал.

«Ванюшка, ты не бойся бойцов отряда Щорса»,-
Малыш ревел, уткнувшись в горячее плечо.
Кривился мостик шаткий под пегою лошадкой.
Вцепился в гриву Нюши трёхлетний старичок.

Чуть дали подкормиться, как вновь насели фрицы.
Приказ из ставки-нате, сирот доставить в тыл.
А ночи всё короче. «Ты как, дружище?», - лётчик
Крыло слегка погладил, и «тихоход» застыл.

Винты устало взвыли - за день девятый вылет,
Но потускнел хрусталик с озёрным серебром.
Тяни судьбу за лямки, за гуж, товарищ Мамкин,
Ведь скоро лёд растает, и с ним аэродром.

Прошли над редколесьем. Прошил кабину мессер.
Мелькнул ужом вопросец – выпрыгивать пора
По буковке устава для лётного состава?
Тринадцать душ не бросить.В машине - детвора.

Взбесившимся зверюгой, лизало пламя руки,
И в уши затекая, бил колокол...по ком?
А помнишь, в школе Зинка придумала дразнилку.
Фамилия такая. Был «мамкиным сынком».

Обугленным, как свечка – прямая тропка в Вечность.
Ни слава, ни нажива - твой человечий долг.
Весь чёрный дядя Саша, но дотянул до наших.
Услышал: «дети живы»… Он сделал всё, что смог.
.............................................
Не открывают Трои обычные герои
На эстафете жизни разодранных времён.
Отряду Центроспаса за малышей Донбасса,
Вам лично, доктор Лиза, от Мамкина поклон.

Вам всем, от нас - поклон.

21.06.15

Рейхсадлер* - орёл германского рейха