Я имя своё написал на Рейхстаге,
Царапая камень штыком,
Бросал к Мавзолею фашистские флаги,
Был с Жуковым лично знаком.
Писать на стене я законное право
В тяжёлых боях заслужил -
Прошёл Сталинград, Севастополь, Варшаву,
Не раз в штыковую ходил.
Пусть камень холодный запомнит навеки,
Как шрамы от колотых ран, -
Здесь были киргизы, грузины, узбеки,
Таджики и русский Иван.
Пусть помнит об этом и тот, кто захочет
Прийти к нам однажды с мечом
И, если умеет читать между строчек,
Поймёт, что и он обречён.
Затихли давно той войны отголоски,
Но снова я вижу врагов —
Нацистские лозунги пишут подростки
На стенах одесских домов.
Короткая память большого народа
Разорванной в клочья страны
Смертельно больна, и однажды Природа
Сотрёт нас без всякой войны.
***
Не понял фразу, однако. Насколько мне известно, на Параде Победы немецкие штандарты были брошены к Мавзолею. А потом поступили в разного рода хранилища.
"Был с Жуковым лично знаком..."
Это говорит о том, что ЛГ был в больших чинах. Жуков, по свидетельству сослуживцев, держал дистанцию и не фамильярничал с подчиненными. Общаться предпочитал только с высшим генералитетом...
Но в чинах ЛГ быть не мог. Потому что он дожил до наших времен. Следовательно, во время войны он был очень молод.
Мелочи, возможно. Но спотыкают...
Но отношение фронтовиков к нему было очень неоднозначным.
Отчетливо помню, как еще при СССР сидел за одним столом с героем войны, подполковником морской пехоты в День Победы. Вся грудь в орденах и одной руки нет.
И сдуру предложил выпить за Жукова. Моряк посмотрел на меня так, что на всю жизнь запомнил. И сквозь зубы процедил, что за этого мерзавца пить не станет.
У меня не было причин сомневаться в его искренности.