6
Не к месту беготня и суета, *
Что толку – ждать огней погасших аур.
А у подъезда – снег в чужих следах:
Истоптан белый королевский траур.

Был город нашим столько тёплых лет -
Сегодня на пространстве зимнем этом
Нет дома, нет квартиры, шкафа нет
Для моего забытого скелета.

Примёрзло отражение к стеклу.
Высвистывает боль кипящий чайник.
Затягивает холодом во мглу
Останки захлебнувшихся молчаньем.

Укутавшись в спасительную темень,
Мой город останавливает время. *

11
Лишь связки веток, воронов и сплетен *
наброшены небрежно на пейзаж,
художник-время, этот день отметив,
истаяло и перед ним, и за.

Бредущих непроснувшихся прохожих
разбойный ветер рвёт, сбивает с ног,
а город спит и защитить не может –
большой глупец, обманутый весной,

когда-то беззаботный и зелёный -
в бессрочный, белый, беспробудный сон
от слёз окаменевшей Гермионой,
как в траур, зимний город погружён.

Лишь вороны затеяли игру:
качаются на дёрганом ветру. *

14
Больного солнца хилый апельсин *
не в силах удержаться от паденья:
ещё раз повернувшись на оси,
он валится, расплёскивая тени,

за сонные дома, за горизонт,
уже в клубок свернувшийся заливом;
забывшее, что было бирюзой,
чернеет небо – нехотя, лениво;

мой город всё не подымает век,
полупусты, полустыдливы бары,
не находя мишеней поживей,
выхватывает камни свет фонарный,

и в городе, не по-январски пегом,
продлённый день скрипит несвежим снегом. *

* Майк Зиновкин