Тата сегодня надела красивое платье.
Вышла во двор.
Весна.
И ей восемнадцать.

Она оголила плечо.
Не стыдно, пусть смотрят: «А чо?»
— Таня, губы накрасить надо, — уговорили.
Чучело.

Тата идёт налево, потом направо.
Синий горох на платье становится красным —
вот-вот посыплется, так горячо внутри.

Скучно нам...
— Тата, ты просто ему скажи.
Она кричит во всё горло: «Семё-ён, выходи!»
А мы всем двором смеёмся над Таней —
дура!

Не будет у Таты ни счастья, ни даже друга.
Но вспомню об этом в свои тридцать три,
под утро.