«Эльфы чудесны. Они творят чудеса.
Эльфы удивительны. Они вызывают удивление.
Эльфы фантастичны. Они создают фантазии.
Эльфы очаровательны. Они очаровывают.
Эльфы обворожительны. Они завораживают…
…Никто ни разу не сказал, что эльфы хорошие.
Потому что на самом деле они плохие».
© Терри Пратчетт

В иные ночи, когда свет луны
лился в окно,
искрящимся шифоновым полотном
укрывая комнату,
в глубине леса,
заключённого в матовую деревянную рамку,
стоящую на комоде,
играла свирель.

Тихая, на грани слуха,
нежная и гармоничная —
мелодия вызывала внутри
безотчётный ужас,
заставляя вставать дыбом
тонкие короткие волоски на затылке.

В какой-то момент слушающий понимал,
что вместо щедро пролитого
серебристого мерцания
его окружает
непроглядный сумрак лихолесья.
Постепенно глаза привыкали к темноте,
и он мог различить силуэты ветвей,
сухих и отживших своё,
причудливо переплетающихся над головой.

Ни стрёкота насекомых, ни крика ночной птицы,
ни шёпота ветерка в листве.
Только треск валежника
под нерешительной стопой
вдруг ворвётся  на миг
в могильную тишину,
которую еле слышный вдалеке наигрыш
не нарушал,
а лишь делал ещё более всеобъемлющей и поглощающей.

Счастлив тот, кто, поддавшись панике,
очертя голову бросался бежать —
через нескончаемое мгновение
он выныривал
в привычные очертания комнаты.
Задыхающийся, с бешено колотящимся сердцем,
некоторое время приходил в себя,
а потом говорил:
«Надо же такому присниться!»
И старался никогда больше не вспоминать
о неслучившемся приключении.

А глупец,
пошедший на зов любопытства,
исчезал из мира вне рамки
навсегда.
• • •
Я каждую лунную ночь жду —
вдруг невидимый до сих пор музыкант
покажется на тропинке между деревьями.
Жду и боюсь этого.
Но постоянно что-то мешает
выбросить старое выцветшее фото,
найденное на чердаке.