Харцызяка: "Уходя - уходи". Расхрабриться и вслух сказать
самому себе - так бывает порой полезно.
Если долго стучать двоеперстием об асфальт-
червяки полезут.
Оплести пространство семейное, как паук
паутиной удобств, привычек, смертельной скуки.
Так призывно манит к себе потолочный крюк
оч.умелые руки.
А единственная, та, которой молюсь и кого люблю,
восседающая в небесах то одесную, то ошую,
снизойдёт и поправит на шее моей петлю:
чтобы по фэнь-шую.
Застревая между трёх сосен и двух огней,
маловер не морщится,в раны персты влагая.
Вот пошлейшая мизансцена: расстаться с ней
если есть другая.
Фишка в том, что другой-то нет ни в помине и не окрест,
ни в стихах, ни в песнях,ни в новогламурной прозе.
Под ребром, где-то возле предсердия, дрыхнет бес
в безобразной позе.
Васильева Инна: А, в конечном счёте, что мямлить l'amour toujours,
Если всё не вечно. Но нас позабыть спросили
Для чего стреляет, не глядя, тупой Амур.
Оборвать бы крылья.
Между нами, грешными, только счета и сплин.
За каким, спросить бы, ты любишь, когда другому
Твоя страсть, как зонтик рыбе нужна. Один
На один с обломом.
Купидонам этим ты хоть говори, хоть нет.
Они только скалятся - голые обезьяны.
Посыпает голову пеплом мой ясный свет.
Словно манной.
Без истерик. Господи, я же могу понять,
Ну не смог он выстрелить, этот мальчишка, сразу
В оба сердца. Нет. "Нелюбимая" – как печать.
Как проказа.
Или-или - прочное. Не было на все сто.
Не понять, хоть тресни, в чём бога игра и фишка.
Вероятно, я в прежней жизни была котом;
Нагрешила слишком.
Харцызяка: Жизнь без любви...Она похожа
на тёмный лес и волчий вой.
Лукавый снайпер, Купидоша-
блесни златою тетивой!
Яви хвалёную сноровку,
о, ворошиловский Эрот!
Сломался лук? Возьми винтовку,
возьми, Амур, гранатомёт.
Пусть грянет залп, беззвучный, жуткий.
Прильнёт торпеда к кораблю,
к броне понтов и предрассудков
на сердце той, кого люблю!
А этот пакостный мальчишка
хохочет так, что перья с крыл
летят: "Торпеда-это слишком!
Ты, дядя, редкостный дебил...
Такому рохле - соплежую
сейчас представлю мастер-класс:
твою избранницу сражу я
обычным дротиком из "дартс".
Твою принцессу-недотрогу
"сниму" попыткою одной.
Ведь сердце женское, ей-богу,
как лёгкий шарик надувной.
Оно летает в небе синем,
оно послушно всем ветрам.
А самоклейкая резина
затянет вмиг сердечный шрам!"
Итак, любови час недолог...
Мне преподал такой урок
Амур, блестящий кардиолог,
(по совместительству-стрелок).
А я себе любовь надыбал
величиною с ой-ой-ой!
Преогромаднейшую глыбу
держу как будто шар земной,
подобно древнему атланту,
И континенты, и моря...
Иди ж ко мне, в мою гирлянду-
легкосердечная моя! tongue
Васильева Инна: Мальчишка циник, враль и злыдень…
Ему б стрелять по воробьям.
А женщину легко обидеть
И обмануть. А Ваш ашрам
Мне сударь непонятен, право.
(Похоже в гейши пригласил?)
Я не такая… Кто Вам право
Давал лишать надежду крыл?
Ну, вот… Теперь пора заплакать.
Ну что за прихоти судьбы!
Любить весь мир легко однако,
Одну б Вы полюбить смогли?
Да где Вам… Это для мужчины
Кошмарный сон. Вам не дано.
Что посмазливей – та не мимо.
От слова «верность» вам смешно.
О чём мы? А… В гирлянду Вашу
Какой кошмар! Висеть в ряду!
Спасибо, что не у… Не страшно…
Где мне повеситься? Я жду!
Харцызяка: У Донны Анны на балу в Кордове
Когда она приветствовала Принца
С какой руки - не помню, право слово
Перчатка из тончайшего батиста
Вдруг соскользнула, и Амур-проказник
Двоих идальго поразил стрелою.
Ай, маладца! Когда же свадьбы праздник?
Кому вести невесту к аналою?
Увы.. Увы...Невеста смотрит хмуро,
Кусает губы, слёзы застят зренье.
Забыл упомянуть...Стрела Амура
Имела голубое оперенье
Васильева Инна: Рассказ Ваш очень странен и печален…
При чём тут Донна Анна? Заодно?!!
Там при дворе все эти трали-вали
Не удивляют никого давно.
У Донны Анны, повидавшей бесов,
Взгляд на любовь продвинутых мадонн.
Когда б она была без интереса
Зачем вокруг неё весь этот звон?
В неё что за стрела тогда попала?
(Ведь не попала б не было бы слёз)
Двух стрел и голубого цвета мало…
Мальчишка чем в неё стрелял? Вопрос…
Да и - зачем?!! Совсем уж непонятно.
Рассказ Ваш, сударь, чересчур невнятный.
Вот говорю же – сволочь Купидон.
Фантазии, однако, не лишён(((
Харцызяка: Обычно я бываю глух и нем
со всеми, кто признается "Je T'aime":
страна, читатель, критик, Femme Fatale, но
Лукавый бес (такая се ля ви)
о пресловутых странностях любви
заводит спор. И скучно, и банально.
Смешна любви публичной ипостась
как Леди Гага иль Михайлов Стас,
Валуев, Новодворская, Обама...
Любить кумиров - нетяжёлый крест.
Ни результат конечный, ни процесс
здесь роли не играют, скажем прямо.
О, сколько нам открытий, Mon Ami,
готовят встречи с этими людьми
в интимном приближеньи, в тет-а-тете!
А впрочем, папараццевая рать
не даст воображению взыграть -
таких икс-файлов уйма в интернете.
Что ж остаётся...Партия, народ,
вишнёвый сад, усадьба, огород,
коты, собачки, хомячки, шиншиллы.
Смешна любовь к фарфоровым зубам.
Сурова страсть к отеческим гробам.
(А что так оживились некрофилы?!)
Да, кстати...Гроб.( Навеяло, мон шер ).
Я приведу двух Аннушек в пример:
Каренину, и ту...у турникета.
Бассейная, отцепленый вагон...
А вешаться - пардоньте! - моветон.
Да и вообще...не эстетично это.
Васильева Инна: Вот с Вами, сударь, и поговори…
Не Вы ли сами (я держу пари!)
И начали своё повествованье,
С того, как по «фен шуй» Вас ждёт петля?
(Жаль нет здесь под руками хрусталя
Разбить) Смердят, порой, воспоминанья.
Но – a la guerre come a la guerre . Да.
Где женщина с мужчиной – там беда.
Наш диалог тому пример прекрасный.
В гирлянду пригласить и сделать пасс,
Как будто я повесилась на Вас…
Ни боже мой!!! А вот всего ужасней,
Что передёрнуть успевает тот,
Кому дано поболее свобод,
Кто поумней и половчее бесов.
Да ну их этих Аннушек к чертям…
А некрозоопедофиллы нам
Навряд ли, Вы признайтесь, интересны.
А про любовь иную напоказ
Не Вам судить. У Вас замылен глаз.
Всё кажется единым, скучным, пошлым…
Оставлю Вам, пожалуй, хомячка.
Он мало ест, пусть мёртвенький слегка,
Но зверь ручной. Ничем не хуже кошки.
Вы задаёте нужный в «мове» тон?
Какой заход, такой - в ответ - поклон.
(Не надо про отцепленный вагон)
Да, слышу я… И понимаю – в мире
Мы все как под прицелом в странном тире.
Как ни скрывайся – высмотрят, найдут,
Расследуют любовь, как преступленье,
И будут смаковать от вожделенья
Цвет ауры меняя. Божий суд
Ничто с людской молвою по сравненью.
Но всё-таки весьма не комильфо
Через десятых лиц искать подход.
(Порой, весьма загадочных и странных),
Заботясь лишь о ВИП авторитете
И тыча на сюрпрайзы в тетатете.
Годами прячась в масках и туманах.
Ну да. Не стать добычей подлецов,
Держать хорька, совать его «лицо»
В нос папарацци стало делом чести.
Вот только жаль, что часто от того
Проходит мимо вера и любовь
Известных лиц. И счастье с ними вместе.
Я тоже ставлю чаще на показ
То что привычней для ушей и глаз
(Не путаю ковыль с марихуаной).
Но если полюблю – рискую всем.
И головой ничтожной в том числе.
Потом сто лет зализывая раны.
Харцызяка: Как голодный кабанчик визжит в предвкушении тазика
с аппетитной баландой - шедевр кулинарного творчества,
так и я с нетерпением жду окончания праздника
под нескромным названьем "Сто лет моего одиночества".
Но Судья усомнился - концы-то с концами не сходятся!
Лишь полсрока отмотано - кто здесь докажет обратное?
АдвокАнгел-Хранитель, в свидетели взяв Богородицу,
объяснил, что всю жизнь я служил, и служил службу ратную
на любовных фронтах воевал, и контузией маюсь я,
деревянный, стеклянный, нестойкий, замучен соблазнами.
И по выслуге лет мне, считай, год за три полагается,
_"Ну хотя б год за два, Ваша Честь! Пусть солдатик попразднует..."
И кимвал зазвучит, и литавры. Забухает колокол
по живым и умершим, по Маркесу, Борхесу, Чавесу...
Но никто, никогда и никто не напишет Полковнику!
Одиночеству...столько-то лет.
И оно не кончается.
Васильева Инна: Это сюрреализм. У Полковника бедного нет лица.
И ему потому не везёт так на службе его.
То есть лица-то может и есть, но они разбегаются
Лишь коснись. Посылают подальше словами – без слов.
Да и адреса нет и надежды, что адрес появится.
Значит, нет и желания, чтобы писали ему.
На худой конец пишешь то Маркесу с Чавесом,
То какому-то странному образу, то кораблю…
В общем дело – табак. Как и прежде утыкана стрелами
В виде знаков вопроса. Мне тоже не пишет никто.
Хоть и адрес с лицом налицо. Ухожу – очумелая.
За сто лет одиночества выпить пивка и - в облом.
Харцызяка: Полковнику снится, что он убит в каком-то ночном бою.
И, как портупея, безбожно скрипит калитка в чужом раю.
И кто-то всё время ругается: "Shit! Не трахайте мне мозги!"
И каждая божия тварь норовит вцепиться в его сапоги.
Убитый полковник воюет опять. Привычны ему бои.
Вот только никак он не может понять - чужие где? Где свои?
Команда "В атаку!", команда "Отбой!" Разрушенный чей - то дом.
На завтра назначен решающий бой в местечке "Армагеддон"
На ангельском фланге - без перемен. Одежд не сыщешь белей.
Стоят по ранжиру двенадцать колен отборнейших "дембелей".
На дьявольском фланге открыт ресторан. И музыка льёт волной.
Там каждый чертяка - герой, ветеран. И всяк батальон - штрафной.
Полковник проснулся. За окнами мгла. И душно - не продохнуть.
Окно разлетелось. Осколки стекла. Впивается пуля в грудь.
Агония. Хрипы. Бессмысленный взгляд. Последний предсмертный стон.
В саду, за кустами, как сто лет назад, убитый лежит почтальон.
Васильева Инна: Полковник дурак или курит кальян. Но он, как и я - смешной.
Кому-то включать с перепоя «стоп-кран», кому-то вести за собой.
К последнему звуку в исподнем лжи прислушивается сквозь сон?
Полковник убит – но он слишком жив и жив до сих пор почтальон.
За правду, которой белее нет отдать нелегко свой кальян.
Полковнику стоило год за пять уже посчитать. Сны-обман.
И даже правдивые самые сны за миг превращаются в ложь,
Коль скоро дороже с лампасом штаны, чем в сердце любимом дрожь.
Есть белые сны в одеянье цветном. Есть чёрные тени в снегу.
Где ангел где бес – я не знаю о том. А кто-то кричит «не солгу!»
И тут же предаст, и ему – ничего. Кто ценит героя всегда?
Уже не осталось из них никого. Полковнику пишут:беда!
Проснись и спроси что в твоих войсках творится – у каждого сам.
Но страшно полковнику быть при делах. И правду узнать, да и сам
Он жив или мёртв не поймёт до сих пор. От пули слепой уберечь
Не сможет никто. Убивают в упор и из-за угла шьёт картечь.
Но я не Полковник. И мне не понять как войско вести вперёд,
Когда перепутаны сны и явь. Кто чёрт, а кто наоборот?
И кажется СВЕТ – стоит сделать шаг – и тут же уводят во тьму.
Кто и откуда стреляет. Кто враг? Кто друг… И кто я? Не пойму.
Харцызяка: И ночь - как день.Заходит ум за разум,
Зима - за лето.
А монитор всё светится, зараза,
Призывным светом.
Под "Ай-си-кью" невыспавшийся смайлик
Глядит уныло.
Свистит на кухне выкипевший чайник.
Проверить "мыло".
Остатки сдуру скаченного "прайса",
И "спам" фигачит".
Смеётся дух премудрого "девайса"
И не контачит.
Дождь за окном. Стекают капли с крыши
На подоконник.
"Полковнику" опять никто не пишет.
(Мой "ник" - ПОЛКОВНИК )
Соседи сверху, снизу, папы, мамы -
Идите нафиг.
Ещё, ещё - в блаженную нирвану,
В netнаркотраффик.
Пусть линии судьбы на божьей длани
Совьются в пару.
Ну, наконеЦ! Любимая в онлайне,
И...Связь пропала.
Васильева Инна: Спасибо интернету, клаве, мышке
За слов норушку.
Опять Полковник - сетевой мальчишка
Нашёл игрушку.
На хамлет поменяла бы пол-мира -
Иди всё в баню.
Жизнь бесконечна у куми… вампиров.
В сети нирванят.
У каждого портала заморочки
И компы глючат.
Она вернётся и черкнёт пол-строчки
Лучом из тучи.
А у мадонн проблемы дров и сплина
Печальных песен.
Да носит их по хазам и малинам.
Пока. Мир тесен.
Харцызяка: По окончании праведных дел
лёг опочить Творец.
Ангел, вздохнув, от меня отлетел -
тут же явился бес.
Скучен его джентльменский набор
сластолюбивых грешков.
Разве ж фемину согреет сыр-бор
брёвен плохих стишков?
Разве ж позволят курить фимиам
в день выходной-шаббат?
Бес, почесавшись, как павиан,
молча поплёлся в ад.
Благостно, тако, добро, глаголь.
Ангел стучит в окно.
Если бы ведал про эту боль -
бороду б сбрил давно.
Васильева Инна: Это чтоб бес не стучался в ребро?
Не изменяйте лицу...
А вот с феминами трудно порой
Ангелу, бесу, Творцу…
Перекрестился, наверное, бес…
(Статусы все позабыв).
Знаю, поёт он волшебно. The best.
Холоден только мотив.
Там, где его ледяная власть - алые в белом слова. В пропасть лететь - навсегда пропасть. Или сойти с ума. Песни прекрасной колдует звук, словно Сирены гимн. В омут, в мираж, в темноту, за круг… Видится мир иным. И не противиться бы ( пальцы в кровь)… Ярче не будет смерть. Но машинально нащупать «дров» тянешься. Душу согреть.
Чтобы понять, кто во что горазд,
Бог разделил дары.
Ангел надежде не даст пропасть
И оживит миры.
Белое в чёрном его ипостась.
Нежная грусть на зеро.
Мудрость и с небом прямая связь.
Плавится серебро
Слов, наполняя дождём ладонь.
В сердце приход весны.
Даже зимой мне живой огонь
Дарит цветные сны.
А в человеке смешалось всё.
Ангел живёт и бес.
Яда напиться, потом мумиё
Флуоксетином заесть
Бороду можно отращивать, брить.
В зеркале видеть лицо…
Но чаще не связывать хочется нить
С жизнью, а рвать за кольцо.
И
с каждым днём бесполезней/ценней
Любовь, обречённым ждать,
Просто конца. Если всё же о ней…
Можно хоть что-то сказать.
Женя (Гнедой): он в сердце целился, стрелял,
но то и дело
о бронебойную меня
ломались стрелы…
что ж об колено новый лук
погнули ручки...
Амурчик зол, Амурчик хмур
слезает с тучки….
нет в баночке живой воды
у ангелочка…
со знаньем дела бьет поддых,
потом по почкам….
«иш, проживают без любви -
деньки настали...
я научу тебя любить,
а нет… заставлю»)))
Васильева Инна: кусая губы говорю
не исправима.
ни к чёрту в ад ни к алтарю...
подай мне ...
а если нет - то хоть убей
не буду плакать.
ищи в другом краю ...елей
под знаком рака.
с кем ты сводил мои мосты
не понимаю.
я с магом ....(неких) сил "на ты"
и нынче злая.
не получается игры - так заколдую,
что потеряешь перья ты и аллилуйю.
а может взять тебя в мужья?
но прежде - в ощип,
чтоб не махался тут зазря.
зверюга тощий.))
Женя (Гнедой): бываешь ты порою так
невыносима…
в каких неведомых краях
искать мне…..?
я мог бы получить и в глаз
от женщин ярких,
но для тебя одной припас
трех олигархов
до окончанья ноября…..
и до апреля
отложен тока для тебя
был принц Брунея…
Васильева Инна: Вот конструктивный диалог -
другое дело.
В кого стрела твоя дружок
с моей летела?
Когда ни он ни я до сих
не в теме где-то...
Ты покажи где этот псих.
Пусть выйдет к свету.
Ты турбодурочек ищи
в других пенатах.
А не зацепит - не взыщи
мой друг пернатый.
Меня то в баню, то в туман
все посылают.
Куда ни ткнись - везде обман.
И ты замаял.
Всё только драться да пугать.
Какого беса?
Где олигархи? принц опять
сбежал с принцессой?)
Женя (Гнедой): характеристики мои
узнай вначале…
ты недоверием своим
меня печалишь…
Я - ворошиловский стрелок,
не изверг тощий…
и выбиваю сто из трех,
бывает больше…
могу натягом тетивы,
могу лопатой…
но мне гарантии нужны,
и предоплата…
а пользы нет, начнем с того…
пулять в них разом…
вот если выбрала кого…
считай, заказан)
Васильева Инна: вот так и хочется сказать -
читай стих первый.
"где я найду... такую тать..."
а мне что делать?
когда у нас тут всё одно
не мусульмане.
а те, кто нравится, давно
у муз в кармане.
не порти настроенье мне
(куда уж гаже)
приснился маятник во сне
и голубь в саже.
полно коров и королев.
мой номер двести.
не тереби палёный нерв.
не много чести
срываться на больных мечтой.
(терпеть не много...)
бери свой лук. лети домой.
привет там... богу...)
Женя (Гнедой): уйду, подмышку лук взяв, прочь…
и в ритме вальса…
я искренне хотел помочь…
перестарался(
.....................
Опубликовано
Уходя - уходи В чём фишка?
