никифор молочков вспоминает свою прити

Домик наш не тот, что прежде,
Но тебя всё также жду.
Если хочешь, я надежду
Вместе с домиком сожгу.

Nik («Я ёё любил…»)

Её девичьи милые уста
Не прочь отведать сало и картошку.
Она – грешна, возвышенна, чиста,
И в том она – Ахматова немножко.
И я теперь о Конкиной Наташе
С восторгом говорю: «Какая няша!»

Nik («Сонет о Конкиной Наташе»)



Никифор Молочков писал о поэтессе:
«Нежна. С красивым маленьким плечом.
С умом, что гибкостью сравнимый с кирпичом,
Цветок угодничества и адепт регресса…
Но если бы мне сбросить лет так двести,
Забила б прана… по трубе ключом.
И мы бы подпирали Гималаи,
И, может, даже сдвинули бы их…»
Но стоп. Читатель недоумевает:
Лет двести? Гималаи? Автор – псих?
Никифор – славянин, гроза всех русофобов,
Защитник женщин, уток и стихов,
Не в Гималаях стаптывает обувь
И дом его – бревенчат и дубов!
Всё так и было, мой читатель пылкий:
С женой, Надеждой Молочковой-Шланг,
Спокойно жил поэт. Но тут Кобылко
Анна Андреевна дорогу перешла.
Её глаза, её пристрастье к салу,
Стихов немало… По ночам коньяк –
Никифора всё жгло, томило и пленяло.
Ахматова немножко. Это знак.
Я твой немножко Гумилёв, немножко…
Кто там ещё был у Ахматовой? О, чёрт!
Надежда дома жарила картошку.
Она её то жарит, то печёт.
За три квартала ароматом поражён,
Никифор пил, задумчив, утомлён:
Будь проклят институт домашних жён!
Халаты, тапочки, пельмени и картошка.
И, пусть в халате над пельменями сидел,
Поклялся он «Ахматовой немножко»:
«Сожгу надежду вместе с домиком. Предел.
Свидетель – Бог».
Не стало домика с надеждой… Может, сжёг.
А, может, выкупил какой европофоб,
Какой-то коренной, черноволосый,
С горбатым носом,
И водку продаёт народу чтоб…
А для чего – никто уже не знает.
Все просто пьют. Патриотизм пылает.
Внезапно сник поэт. Людей стеснялся,
Милиции чего-то избегал.
С Анной Андреевной расстался.
Легли снега.
…И через пару лет
Находит в Индии Никифора аскет:
Где Брахмапутру горы порождают,
Сидел он в позе казака Мамая,
Но врать не буду – без бандуры был.
Поэта красноточечные лбы
За гуру приняли: куренье табака,
Привычные с утра интоксикозы
Никифора состарили слегка.
Он был серьезен.

Теперь размяк. Спокоен. Не кусает,
Как раньше, карандаш. Весною с Гималаев
Летят, летят листы черновичков.
На каждом – слово «няша» на санскрите.
Индусы знают: пишет Молочков.
И улыбаются,
Как в Болливуде Прити.

никифор молочков удаляет страницу вконтакте

..у Анны вид сродни Юноны,
Хоть папа якобы - Роман...

..не знают муж и уличком,
Что с ней в контакте Молочков.
Nik ("Сонет об Анне Ансилевской")

Все знают: Джомолунгма - не Сахара.
Там холодно бывает круглый год,
Не греют Агни-чакра, Сахасрара,
Да и поесть крестьянин не даёт:
Иди, Никифор, собирай, мол, хлопок,
А за стихи лепёшек не проси.
По старым лужам маленьких европок
В провинциальных городках Руси
Никеша заскучал. И память зачесалась,
Как палец в лапте, чресла - без мытья.
И повлекли Никифора усталость,
Злой рок, и карма, и галиматья
В долину. На вокзал. И вот - уже Россия.
Любовь к Рассеюшке всегда сильна, как смерть.
ХлебА и бабьи косы - золотые,
Привычная с младенчества соцсеть.
"Анют! Привет! Скучала за поэтом?
( И смайлик - словно месяц над Тибетом)
Когда-то на тебе почти женился,
Но, поиском духовным утомлён,
Я на Востоке был. Я приобщился.
Я возвратился. Я опять влюблён.
Прости, что я рифмую так глагольно,
Что много "я", но, если любишь - больно.
Пускай меня буддисты просвещали...
Юнона юности! Теперь ты - просто Кали.
И Дурга - с дурою не путай, - и Парвати.
Я на пружинном лепестке кровати
Плыву к тебе на край земного мира...
Да, выселили снова из квартиры:
Кладовщиком сырья работал я,
Но не нашёл ни клада, ни сырья".
"Анют, привет... Молчишь.... Молчишь ты так,
Как будто птицы замолчали и Контакт.
Не выдержу, приеду этим летом".
- Я мастера по боксу получил. Приедь. Отметим.
И не пиши моей жене, мудак.

И смайлик спрятался. И тучи над Тибетом.
Никеша понял: что то тут не так...
"Как стал я суетлив. Как грешен интернетом.
Словно компании Ост-Индской корабли,
Набитый дрянью. Нет, страницу - удалить!
Боксёр возьмёт воспетое поэтом.
И пусть. Но до Анюты пару лет
Светланка, кажется, была... Светуль, привет!"