Марии Склодовской-Кюри
Под чёрным крепом прячет взгляд Мари.
Что может быть потери этой горше?
Под русским гнётом погибает Польша…
Зачем без мужа ей чужой Париж?

Блеснула в волосах седая прядь.
Уйти бы с Пьером – родинкой на коже,
Но бросить дело мужа невозможно.
Ей грубый лён своих открытий прясть.

Они – два рукава одной реки.
И на груди Мари в пробирке радий.
Ей жить, и погибать науки ради,
А планы у Склодовской велики.

И вновь глаза и помыслы ясны:
Открыт полоний, радий сердце жалит,
Но сберегли века её скрижали,
Её печали и цветные сны…

Екатерине Фурцевой
Она домой пришла с работы,
Устало скинула пальто.
И все ждала, ждала кого-то,
Но так и не пришёл никто.

Фотоальбом в руках… Ткачиха
Из позабытых Волочков.
Вот Питер, с летчиками. Лихо
Взял под руки ее Пятков.

А здесь она с дочуркой Светой.
Со Сталиным. В ЦК... Хрущев.
И пальцы сжали сигарету,
И к горлу ком. Не надо слов.

Припомнилась и ванна с кровью,
Глаза подруги, крик врачей.
В газетах о ее здоровье
Писать нельзя, да и зачем?

А вот с Фирюбиным в Белграде:
В лице покорности печать.
И вновь предательство наградой,
Ей впору взвыть бы, не смолчать.

И снова снимки: с Анной Герман,
Спорткомплекс новый в Лужниках.
Обжег коньяк. Ни к черту нервы.
Внезапно появился страх.
------------------------------
Мгновенье – и наступит темень.
И канут в прошлое года.
Мы все рождаемся на время,
А умираем навсегда.

Веронике Франко
Венеция – альков её любви…
Она давно не строит зыбких замков –
Здесь жить и умереть ей куртизанкой,
Презрением толпы свой стан обвив.

Просеивать побед своих песок?
Роскошна телом, но душой калека,
Постигшая, что время – худший лекарь.
О чём мечтать? Какой ей кликать сон?

Невозмутимо пить сомнений кофе,
Искать, чем этот мир жестокий спаян
И воспевать салонной жизни чудо?

Найти в сонетах благодатный морфий,
Пока жива душа полуслепая
И в клетке чахнуть жалкою пичугой…

Вивьен Ли
Большая сцена. Девочка прелестна.
Она стихи читает в первый раз.
Быть на виду ей очень интересно
И зал с актрисы не спускает глаз:
Малышка - истинный алмаз!

Два Оскара, карьера за плечами.
Она талантом покорила всех,
Но почему её глаза печальны?
Не радуют ни сцена, ни успех,
Ни шумный свет, ни мир утех.

Театр, кино, концерты и гастроли,
Любимый Ларри ей несёт цветы…
Триумф. Какие это были роли!
Блистала совершенством красоты
И вдруг… паденье с высоты.

Для Ли уже задёрнуты кулисы,
В ранимом сердце – боль обид и злость…
Чужие жизни прожила актриса,
А вот своей прожить не удалось.
Финал всему... туберкулёз.

Елизавете Дмитриевой (Черубине)
На столике в кувшинчике люпины,
Смеётся с полки чёртик Габриак:
- Ах, Лиля, ты грешна в своих стихах!
Повсюду слышно эхо: Че-ру-би-на…

Papa Mako издать стихи готов.
Французские сонеты для журнала
Ты до утра усердно сочиняла
На языке раскрывшихся цветов.

Извозчик вскоре передаст тебе
Букет и свежий номер «Аполлона».
Хотя стихи читают миллионы,
Но Черубина – ложь в твоей судьбе.

Какой дорогой ты пойдешь, скажи?
Вуаль печали скорбной приоткрыта,
Легенды Черубины позабыты,
Закончилась игра ценою в жизнь...

Ах, Лиля, Лиля, не сходи с ума,
Сшивай стихами в рваном сердце дыры!
Макс в Коктебеле, в Петербурге сыро,
Да так, что даже влага слёз - туман.

Веронике Тушновой
Ах, Таша, я в бреду всё чаще,
Толпой не ходят женихи...
Придёт один писатель – Яшин,
Ему последние стихи!

Ты передашь письмо, скажи мне?
Нет, лучше в клочья изорви!
Переплелись две наших жизни
В одной поэзии любви…

И даже дни рожденья в марте,
Совпали месяц и число,
Но в остальном на звездной карте
С раскладом нам не повезло.

Судьба была излишне строгой.
Не понимаю одного:
Ходила окружной дорогой,
А дом был в сердце у него.

Поэтам не пристало плакать,
Во рту – полынь, не сладость вин,
Смертельно давят клешни рака,
А умираю… от любви.

Я сто часов простого счастья
Намыла золотым песком...
Ах, Таша, в дверь уже стучатся,
Прощаться будет нелегко...

PS: Ташей Вероника Тушнова звала дочь.