Мы жили в Африке и Австралии, и нам это очень нравилось, Но богачам показалось, что у них слишком мало еды, И, как несмышленых кроликов, они развели нас, страусов, Теперь пусть эксплуататоры ждут очень большой беды.
Они развели нас в Финляндии, в Норвегии, в Нижнем Новгороде, Они нас манили питанием и вольным счастливым житьем, Хотя понимали, что страусам не хочется жить на холоде, Что нужен им жаркий климат, песочек и водоем,
Плевать мы хотели, сволочи, на это ваше питание! Цунами народного гнева вас с головой захлестнет. По всей планете страусы скоро поднимут восстание И свергнут эксплуататоров, а мелкие жертвы не в счет!
Спасибо, Инна, приятно, когда твоих лирических героев жалеют.
В Сибири, вместо песочка, мы голову в снег засовываем. Какой эту муку придумал талантливый Люцифер? Хотите спокойствия? Что же, мы ставим одно условие. Контрольный пакетик акций всех страусиных ферм!
Не те повышаются градусы, не тот приближается литерный: состав, что летит до Америки, не прибыл ещё на вокзал. Разводят меня, словно страуса, в умеренном климате Питера (хоть гиблый он а не умеренный - так Фёдор Михалыч сказал)
Что скажешь по этому поводу... Не те приближаются проводы, Не то прошептала мне слово ты, Которое ждал я весь год. Ногой меня страусы трогали И питерский климат (по Гоголю) Ругали, и лопали брокколи, И громко кричали: «Развод!».
Бедные птички...
ни петь ни летать... а тут ещё и мёрзни...
В Сибири, вместо песочка, мы голову в снег засовываем.
Какой эту муку придумал талантливый Люцифер?
Хотите спокойствия? Что же, мы ставим одно условие.
Контрольный пакетик акций всех страусиных ферм!
не тот приближается литерный:
состав, что летит до Америки,
не прибыл ещё на вокзал.
Разводят меня, словно страуса,
в умеренном климате Питера
(хоть гиблый он а не умеренный -
так Фёдор Михалыч сказал)
Не те приближаются проводы,
Не то прошептала мне слово ты,
Которое ждал я весь год.
Ногой меня страусы трогали
И питерский климат (по Гоголю)
Ругали, и лопали брокколи,
И громко кричали: «Развод!».