Поздно осознаешь, что не стоило брать пленных.
Это обуза, и только при случае - слабая карта.
Миф про обмены, однако, преувеличен заметно.
Ни Аустерлицев, ни тем более островов Елены
не напасешься на каждого поселкового Бонапарта.
Почестей, славы, богатств несметных
не унесешь в могилу. И жизнь не продлится
долго, если ты скачешь, как шарик рулетки,
мечешься, словно в замкнутом круге, в календарях.
Красное - кровь, черное - деньги, и души, и закопченные лица...
И в урывочном сне, словно тигр из клетки,
прямо к тебе бросается липкий страх.
Вместо овец ты упорно считаешь, сколько
запертых комнат, постов, блиндажей
между тобой и теми, кто даже опаснее в пьяных ссорах.
Лучше от пули, на самый крайняк - от осколка.
После больших попоек, в рассветы длинных ножей
часто статисты отыгрываются на режиссерах.
Мирного населения больше нет. Тот, кто не с нами - враг.
Ветхие домики, жалкий уют, все в хрустале, коврах,
и обязательный электрический самовар
вечно стоит на какой-то дурацкой льняной салфетке...
Ты одинокая птица на полусгоревшей ветке.
Глупо глядясь в лужу крови, растекшуюся на столе,
ты разряжаешь в ничтожных дымящийся пистолет,
как это делали до тебя
сотни несостоявшихся Че Гевар.