…Напоследок она достала из пачки «Eve», прикурила, привычно голову опустив, посмотрела жестко, как бульмастиф, без агрессии, больше из чувства долга. Разговор был лишним, как этот огромный дом, и слова текли, как река под метровым льдом… В феврале всегда веришь в весну с трудом, пусть и ждать остается совсем недолго. Кляксы черных ворон, эти рытвины оспин на сероватом, будто давно не беленая стена… И ее прямая мальчишеская спина показалась чужой, несуразно длинной… Больше здесь не носили таких плащей, изменился порядок времени, смысл вещей, даже эхо, бессмертное, как Кащей, унеслось, и бродит иной долиной. Коммуналка-память другими населена, ночь длинна, и поэтому так сильна, и бутылка виски на кухне припасена… «Зло от баб», — хрипит прямо в ухо Дилан. Догорают звезды, к утру обращаясь в шлак, у ворон собрание, и, по всему, аншлаг… Окончательно, истинно знаешь — она ушла, но смыкаешь веки — и будто не уходила.
Н-да.... А быть может и не уходила? А быть может и не было вовсе Чуть сутулой родной в плаще, что к тебе приходила в восемь... Где слова вороньем кружили, оставляя внутри - нерадость, Запах пепла, досад осадок. Может горстка надежд осталась? Если что - извини за экспромт.)
А быть может и не уходила? А быть может и не было вовсе
Чуть сутулой родной в плаще, что к тебе приходила в восемь...
Где слова вороньем кружили, оставляя внутри - нерадость,
Запах пепла, досад осадок. Может горстка надежд осталась?
Если что - извини за экспромт.)
но смыкаешь веки — и будто не уходила."
Да.