Кристаллические решётки промозглого февраля, Белые, снежные, в провалах дремучего мрака, В бессмысленных крестиках и удивлённых нулях, Вставлены в окна моего барака.
Свернувшись зародышем на бесконечном полу (Щербатые камни, иней на грубых стыках), Я между ресниц запускаю лиловую мглу И наслаждаюсь зарождением крика.
Я знаю: отцы его – лохматые сквозняки. Я верую в панспермию и святого духа, В полночные звёзды, набухшие, как соски, И рыжие окна уютных кухонь.
Когда же крик вырастет и вырвется из февраля, На призрачном юге взметнутся перелётные птицы... Жаль, вы не вспомните обо мне, молясь, Но только бы крику моему опериться.
а не скажешь от кого повествуется?