Ну да, я - Бык. Я – Бык обыкновенный, Упрям, упорен, не щажу врагов. Я внутриорганно и внутривенно Всажу в них острия своих рогов. Родившийся в районе Конотопа, Я мирно пасся средь своих коров, Но среди них была одна – Европа, И я в нее влюбился будь здоров! И я тогда увел ее из стада, Точнее, на себе ее увез. Везу себе, смотрю – уже Эллада И указатель: остров Хлорофос. И тут погоня сотен человеков, Хотя не люди жили в те года - То конотопских австралопитеков Неслись неимоверные стада. Европу увели они на мясо, А мне мычали, пиками коля: «Ведь ты производитель экстра-класса, Таких коров полным-полна земля». Мне было больно и довольно страшно, Но я упрям в единственной любви, И в Пизе я уперся рогом в башню И встал. Поди попробуй оторви! Мое терпенье не опишешь слогом, И, истекая кровью и слюной, Я ввысь вознесся олимпийским богом, И целая Европа подо мной!
Ну да, ты бык. Я знаю это точно. И не простой к тому же, а восточный. И нет быка на свете веселей! Коровы все вокруг тебя толпятся, млея - Ты поливаешь щедро их елеем, Как может делать только водолей!
Ну да, я бык. А кто из нас не бык? Вот взять тебя. Смешной, парнокопытный. А иногда излишне любопытный, Когда к коровкам подойдешь впритык. Скажу я так: добрее нет быка, И нету для коров быка милее. Одна из них сказала мне: «Пока. Я без Старших от горя околею». И я ушел, веселый майский бык, Я мял траву, валил башкой деревья. А где-то вдалеке смешил Старших Меня похлеще целую деревню.
Ну да, я бык. Но люди не боятся Меня - быка, хоть с виду я суров. Мой мощный круп легко узнать по яйцам, Я с ними словно царь среди коров. Их вид сам по себе настолько ярок, Что в час, когда гуляю по селу, Я заодно молоденьких доярок, Похлеще, чем Борисов, веселю.
для наглядности)))
И не простой к тому же, а восточный.
И нет быка на свете веселей!
Коровы все вокруг тебя толпятся, млея -
Ты поливаешь щедро их елеем,
Как может делать только водолей!
Вот взять тебя. Смешной, парнокопытный.
А иногда излишне любопытный,
Когда к коровкам подойдешь впритык.
Скажу я так: добрее нет быка,
И нету для коров быка милее.
Одна из них сказала мне: «Пока.
Я без Старших от горя околею».
И я ушел, веселый майский бык,
Я мял траву, валил башкой деревья.
А где-то вдалеке смешил Старших
Меня похлеще целую деревню.
Меня - быка, хоть с виду я суров.
Мой мощный круп легко узнать по яйцам,
Я с ними словно царь среди коров.
Их вид сам по себе настолько ярок,
Что в час, когда гуляю по селу,
Я заодно молоденьких доярок,
Похлеще, чем Борисов, веселю.
О как же легка у доярки рука,
Но нет результата, струя далека.
И вдруг, увидала доярка быка.
Лоснящийся круп, и колечко в ноздрях.
Доярка сказала: «Ого!» или: «Ах!»
Доярка настолько в смятенье была,
Что даже слегка отвлеклась от козла.
Козел убежал от настойчивых рук,
А бык, призывая рогатых подруг,
Смотрел на доярку, и весел и мил,
И думал: «Хоть кто-то б меня подоил!»
Зарей раскрашена долина,
И в этот нежный тихий час
Встает пастушка Аделина,
От светлой радости лучась.
Изящно тянется к свирели,
Подносит дудочку к губам.
Восходят трели из постели
Через окошко к небесам.
В прозрачном голубом халате
Срывает с дерева плоды.
Как мило щечка в шоколаде
После принятия еды.
Ее крылатые волы!
Ее летучие лошадки!
Ее фруктовые посадки!
Ее обед из пастилы!
Пастушкин муж, пастух Матвей,
Угрюмый взор из-под бровей,
Опять стартует с опохмела,
Его яичница сгорела,
Но он не сетует. Бог с ней!
Идет в луга пасти стада,
Коров чихвостит ароматно,
Его несложные слова
Нельзя истолковать превратно.
Пастушья поступь, сочный луг,
Земля пестрит от смачных вмятин,
И этот чавкающий звук
Ему мучительно приятен.
Пастух встречает финиш дня
Вдвоем с бутылью самогона.
На томный зов своей законной
Ответ: «Сегодня – без меня».
И пьет и смотрит в темноту,
И улыбается чему-то,
И, наконец, уже под утро
Он засыпает на лету.
Вот вам две жизни, две судьбы.
Разумно ль их пересеченье?
Но по ночам вокруг избы
Сельчане видели свеченье.