(Имена собственные, расстояние и события - абсолютно реальные) *** «Да будет вам... Да разве ж это ноша в сравненье с той, что там, на фронте ждёт? ...Обратно донесёт её Алёша – большой уже, четырнадцатый год...»
...Двенадцать вёрст от Сретенки, от хаты, саманной, как везде, где лес – в цене, до станции, на окрики распятой... на всхлипы... на проклятия войне.
«Да что в ней весу? Разве что полпуда... Ну, чуть поболе... Пусть себе сидит! Глазищи в пол-лица... Не девка – чудо! Кудрявая... Уснула на груди...»
...Двенадцать вёрст по хлипкому просёлку до эшелона. Дальше – чернота... Он поправляет тощую котомку, «Не разбудить бы... Ах ты ж, мелкота!..
Вон старшие – почти уже невесты, да только женихов в округе нет. Повыбивало... Нынче по повесткам – сорокалетних... Каждый пятый – дед.
...Ну вот, пришли. Пора прощаться, вроде... Ещё разок на младшую взглянуть...» …................... Год сорок третий... Маме – третий годик. Двенадцать вёрст. Последний мирный путь.
Я думаю, у моих слов не было - казак уходил на большую войну и просто предчувствовал, что уже не вернётся домой, потому и нёс младшенькую всю дорогу на руках... Когда писала - не могла остановить рыдания, да и сейчас трудно сдержаться. Спасибо за эмоции, Наташа!
С Праздником, Оль! Мира и радости всем! Спасибо за отклик - это единственное, что помнит мама о своём отце, и то - по рассказам старших сестёр. Он погиб где-то на румынской границе. А Алёша умер во время войны...
Спасибо, Лиля. Спасибо.
Когда писала - не могла остановить рыдания, да и сейчас трудно сдержаться.
Спасибо за эмоции, Наташа!
Спасибо за отклик - это единственное, что помнит мама о своём отце, и то - по рассказам старших сестёр. Он погиб где-то на румынской границе. А Алёша умер во время войны...