Ты для меня источник силы -
Любить тебя не устаю,
Хоть ты меня и не просила -
Я что-нибудь, но достаю.
Ты, словно сад, цветёшь и пахнешь,
И таю я, как глыба льда...
Ты подойдёшь ко мне и ахнешь,
Когда я выльюсь из польта!
И разлетится на осколки
Ледышка сердца, как стекло...
И мы уже не вспомним сколько
Блаженных литров утекло.

Хотя меня ты и не просишь,
Тебе достану целый свет,
Весну достану, зиму, осень
И целых двадцать бабьих лет.
Достану хвост ямальской белки
И бивень крупного моржа,
Деликатес в большой тарелке,
И все тебе снесу дрожа.
И несть свободного местечка
В твоем волнующем дворце,
И освещает мягко свечка
Изгибы на твоем лице.
Оно становится сердитым,
Когда вношу я Пакистан,
И молвит тоном ядовитым:
«Ну знаешь, ты меня достал».

Ужель сумеешь ты, о боже,
Постичь и суть её, и стать!
Она сама спокойно может
Моржовый клык себе достать.
Но ждёт, прикинувшись овечкой,
Что этим вечером, мон шер,
Ты наконец-то вкрутишь свечку
В её погаснувший торшер.

Электрик вкручивал свечу,
И поправлял себе парик.
Она сказала: «Я хочу
Два платья цвета электрик».
Не подошел ей Пакистан
И даже слон не подошел,
И наш электрик, как Тристан,
Сказал Изольде: «Данке шон».
Электрик освещал вокзал,
Чтоб в нужный шел народ вагон,
А между делом он лобзал
Изольдин рот. Но то был сон.
Не уродился еще тот,
Кому она от всей души
Давал целовать свой рот
(За исключеньем Чан-Кайши).

Вместо Чан-Кайши годится и Старших, тогда "за исключенИем).

Да, эта женщина крута,
Лобзать её почту за счастье!
Ведь кроме девственного рта,
Есть у неё другие части.
Вот и сама, раскрыв уста,
Она меня облобызала...
И мчат по рельсам поезда
К другим перронам и вокзалам...
И наш маршрут неповторим,
Хоть и другим доступен людям.
Но все пути приводят в Рим -
Об исключениях не будем.

Все дороги ведут в Рим.
Столько разных на свете поселков.
Почему же мы так говорим,
Разбивая на сотни осколков
Свои души, мозги и сердца,
Продвигаясь куда-то упрямо.
Малосольный полет огурца
В небесах стадиона «Динамо»
Нам напомнит полет НЛО
В Рим ли? В Нижний? А то на Канары?
Новый год. Но пока не бело.
Ничего. Разобьемся на пары.

Он мне сказал: "Люблю не море,
его придонных обитателей!"
И я теперь (какое горе!)
пытаюсь - вовремя, некстати ли -
хоть пару нежных тонких жабр
не отрастить - привить. Возможности
неограниченны. Не жаль
своей природной теплокожности...)

Когда на маленьком коньке
Проедет мимо Посейдончик
С трезубцем в тоненькой руке,
Подумаю: «Сейчас прикончит
Меня вот это божество,
Но кто-то жабры раздувая,
Ко мне на помощь подплывает
И мне не страшно ничего.
А слонце светит над волной,
Обвив вокруг планеты хобот,
И под водой русалки ходят
Без теплокожности смешной.