Так меркнут витражные окна на перепутье суток,
стряхивая осколки, краску на горизонт…
Тянется мрамор колоннадой в подсвеченный сумрак
холоден и невесом.

Броню подали. Оплачен последний выезд
казной имперской судьбы.
Дай-то бог - царскосельскую выдумку выест
дымом на перегонах в быль.

Полнятся красные тучи на дьявольской вахте
в почерневшем кремле…
Это ли дно персонально вырытой шахты
ненавистной семье?

Дом Ипатьева… Императрица теперь купчиха
стороны ненавидящей купцов…
Рыбой плавает зеркало, требуя передыха,
отражать потерянное лицо.

Здесь закаты пользуют краски лубочных фресок…
Отречение - выдох… Господи, всё тяжелей
угасая, вдыхать территорию, назначение занавесок,
решеток, уличных фонарей.