И Кто-то в ладонях держит голубой апельсин, недоумевая: «Я же не так хотел. Странно».
Е. Бородина
Когда-то я летел фанеркой над Парижем И встретил по пути небесно-голубой И очень сочный фрукт, а я хотел, чтоб рыжий. Он звался апельсин. Я взял его с собой.
Мне рыжие милей. Ну что ж, привычка детства, А кто-то перекрас устроил на ходу. Зачем и для чего? Конечно же, чудесно В небесно-голубом и сказочном саду.
Я рыжести хочу. Ах, эти мандаринки! Как малые планеты, в воздухе летят. Я помню Новый год, и старые пластинки, И помню взгляд отца, такой веселый взгляд…
Мы ели апельсин, который сделал Кто-то - Небесно-голубой, весь в звездах, апельсин. И вот уже летим фанеркой над Киото, И говорим «мерси». У нас родился сын!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Когда-нибудь, слетав на Марс или Венеру, Ты сочинишь о том восторженный сонет. Пока же над Землёй летишь ты, как фанера, Возможности другой, увы, пока что нет. А я свою юдоль земную не покину, Хоть Путин на Луну задумал строить мост. Но мне и до неё, как раком до Пекина! (Давно не распрямлял я спину в полный рост…)
Гуманоидов споры и драки: Кто ползет по юдоли земной? То ли люди ползут, то ли раки, До Пекина непросто спиной. Но для тех, кто весь век в огородах Жисть проводит среди зеленей Раком двигаться среди природы, Чем ногами ходить - не трудней. Никакого усилия нету, Это вам не стоять на ступнях, А пекинцы попрятались где-то, Люди-раки прибудут на днях. Я не мерю тебя своей меркой - Струны скрипок не струны гитар. Над тобой пролетаю фанеркой, Помаши мне клешней, Алекс Стар!
Пока над Гуандун прекрасная погода, над тропиком моим немного полетай; Узнай там – что и как? Пока я пешим ходом, воздев одну клешню, ползу к тебе в Китай. Ты, главное, узнай – почём там нынче раки, такие же, как я – по пять или по три? Я слышал, что по три! А может это враки? Надеюсь, что по пять – ты только мне не ври!
По семь юаней один рак Не по карману местной публике. Их покупают там на тугрики И поедают просто так. Через Монголию идет Поток идущих раком молодцев, Сначалу контрабанду половцы Вели, потом красавец готт Устроил торг большими раками И набивал мебя карман. Послушай, друг, рачихи плакали, Когда мужей их в ресторан Китайский отдавали жулики, А им ни пфеннига, увы. Забудем те страданья жуткие! Ползи-ка в сторону Москвы!
Уже вовсю цвела акация, Когда в подъезде встретил Каца я: Он стал-таки лауреатом, Хоть не хватал уран за атом. И за всего неделю времени Мы с ним вдвоём пропили премию...
Попробовав сочнейший вкус деликатеса И бурный кроветок навек поголубив, «Я лучше помолчу», - сказала поэтесса. Она хотела слив, она наелась слив.
Она любила фрукт зеленого созвездья, Ъкзотика всегда была ей по душе, Она писала стих в своем большом поместье, И ела с аппетитом черные дюшес.
И разноцветный стих рождался из-под ручки, Распространяя цвет и дивный аромат. И даже Бородин, сам князь «Могучкй кучки», В востороге говорил: «Мекси, машер, шармант».
Ты сочинишь о том восторженный сонет.
Пока же над Землёй летишь ты, как фанера,
Возможности другой, увы, пока что нет.
А я свою юдоль земную не покину,
Хоть Путин на Луну задумал строить мост.
Но мне и до неё, как раком до Пекина!
(Давно не распрямлял я спину в полный рост…)
Кто ползет по юдоли земной?
То ли люди ползут, то ли раки,
До Пекина непросто спиной.
Но для тех, кто весь век в огородах
Жисть проводит среди зеленей
Раком двигаться среди природы,
Чем ногами ходить - не трудней.
Никакого усилия нету,
Это вам не стоять на ступнях,
А пекинцы попрятались где-то,
Люди-раки прибудут на днях.
Я не мерю тебя своей меркой -
Струны скрипок не струны гитар.
Над тобой пролетаю фанеркой,
Помаши мне клешней, Алекс Стар!
Пока над Гуандун прекрасная погода,
над тропиком моим немного полетай;
Узнай там –
что и как?
Пока я пешим ходом,
воздев одну клешню, ползу к тебе в Китай.
Ты, главное, узнай –
почём там нынче раки, такие же, как я –
по пять или по три?
Я слышал, что по три!
А может это враки?
Надеюсь, что по пять –
ты только мне не ври!
Не по карману местной публике.
Их покупают там на тугрики
И поедают просто так.
Через Монголию идет
Поток идущих раком молодцев,
Сначалу контрабанду половцы
Вели, потом красавец готт
Устроил торг большими раками
И набивал мебя карман.
Послушай, друг, рачихи плакали,
Когда мужей их в ресторан
Китайский отдавали жулики,
А им ни пфеннига, увы.
Забудем те страданья жуткие!
Ползи-ка в сторону Москвы!
Как жить дальше - братцы, а?!
До чего ж ты довела,
Ген модификация...
Пола операцию.
До чего ж ты довела
Ген, модификация.
Эта аберрация,
Коль любовь и вправду зла -
От недостатка кальция.
Страдаем доктор Кац и я.
Но я страдаю больше Каца и
Пишу об этом публикации.
Так он мне между нас слегка похвастался,
Что по избытку дефицита кальция
Почти уже готова диссертация...
Мне с ним делиться дефицитом кальция
Ничуть не жаль, пусть друг получит Нобеля,
А я ему за то сыграю ноту «ля».
Когда в подъезде встретил Каца я:
Он стал-таки лауреатом,
Хоть не хватал уран за атом.
И за всего неделю времени
Мы с ним вдвоём пропили премию...
И бурный кроветок навек поголубив,
«Я лучше помолчу», - сказала поэтесса.
Она хотела слив, она наелась слив.
Она любила фрукт зеленого созвездья,
Ъкзотика всегда была ей по душе,
Она писала стих в своем большом поместье,
И ела с аппетитом черные дюшес.
И разноцветный стих рождался из-под ручки,
Распространяя цвет и дивный аромат.
И даже Бородин, сам князь «Могучкй кучки»,
В востороге говорил: «Мекси, машер, шармант».
Леночка, спасибо!