Скажите,​ ​Уильям,​ ​снятся​ ​ли​ ​Вам​ ​сны
о​ ​девушке,​ ​поющей​ ​на​ ​волнах,
о​ ​мстителе,​ ​чьи​ ​цели​ ​не​ ​ясны,
и​ ​о​ ​любви,​ ​что​ ​перед​ ​долгом​ ​–​ ​прах,
иль​ ​Лета​ ​подарила​ ​Вам​ ​покой,
забвенья​ ​чашу​ ​дав​ ​испить​ ​до​ ​дна?
Мне ж нет покоя: ролью - не душой,
не​ ​человеком -​ ​тенью​ ​рождена.

Без​ ​забытья,​ ​без​ ​сна,​ ​года,​ ​века,
откроют​ ​книгу,​ ​имя​ ​назовут,​ ​-
О-фе-ли-я,​ ​-​ ​и​ ​вновь​ ​течёт​ ​река,
люблю,​ ​с​ ​ума​ ​схожу,​ ​цветы​ ​плывут,
вновь​ ​слышу​ ​я​ ​признанье,​ ​что​ ​любил,
как​ ​сорок​ ​тысяч​ ​братьев,​ ​но,​ ​к​ ​чему,
зачем​ ​такой​ ​пустому​ ​праху​ ​пыл​ ​-
страсть​ ​не​ ​нужна​ ​могильному​ ​холму.

Я​ ​роль,​ ​фантом,​ ​я​ ​тень,​ ​но​ ​для​ ​людей
четыре​ ​века​ ​в​ ​свой​ ​спускаюсь​ ​ад,
чтоб​ ​им​ ​помочь​ ​в​ ​безумии​ ​страстей
не​ ​утонуть,​ ​не​ ​потерять​ ​свой​ ​клад​ ​–
букет​ ​из​ ​искренних​ ​и​ ​нежных​ ​чувств.
Цветы​ ​на​ ​сцене​ ​и​ ​взорвут​ ​театр
аплодисменты... Свет​ ​потух,​ ​зал​ ​пуст.
О-фе-ли-я,​ ​–​ ​листами​ ​книг​ ​шуршат…

Но​ ​люди​ ​не​ ​меняются:​ ​отцам
нет​ ​дела​ ​до​ ​страданий​ ​дочерей,
любви​ ​важнее​ ​месть​ ​за​ ​мертвеца,
безумье​ ​стало​ ​разума​ ​милей.
Зачем​ ​бессмертья​ ​муки​ ​дарят​ ​мне,
зовут​ ​в​ ​свой​ ​мир​ ​–​ ​театр​ ​абсурдных​ ​драм?
Скажите,​ ​Уильям,​ ​там,​ ​в​ ​посмертной​ ​тьме,
Вам​ ​также​ ​нет​ ​покоя,​ ​как​ ​и​ ​нам?

скажите,​ ​Уильям​ ​…тенью​ ​рождена…
мне​ ​нет​ ​покоя…​ ​в​ ​свой​ ​спускаюсь​ ​ад..
без​ ​забытья…​ ​поющей​ ​на​ ​волнах…
чтоб​ ​им​ ​помочь…​ ​листами​ ​книг​ ​шуршат​ ​…
О-фе-ли-я...